Красный пассажир

Теплоход затрясся мелкой дрожью от запущенных дизелей и медленно пополз вперед. Мощный канат еще некоторое время находился в воде, но вдруг неожиданно выстрелил из тугой глади морской массы, натянувшись в струну и разбрызгивая вокруг себя миллиарды капель соленой воды, отчего вокруг него образовалась на солнце яркая радуга.

— Погляди, мастер, какие акварели нам Курилы преподносят, — Игорь с восхищением смотрел на игру красок в воде и воздухе, — ни один, даже самый талантливый художник, такого не напишет.

— Семенов с сожалением посмотрел на Смагина, но ничего не ответил, а только прокашлялся и начал что-то нашептывать в рацию.

— Старпом, свяжитесь с капитаном «Кижуча», пусть пару человек оставят на своем борту, а остальных в шлюпке к нам на судно, да, горячую еду не забыли передать морякам?

— Все сделано, — пробасил немногословный, розовощекий старпом, внимательно наблюдая, как вокруг собственной оси разворачивается «рыбак» и медленно пристраивается в кильватер пассажира.

— Я пойду приму рыбаков и размещу их вместе с пассажирским помощником по каютам, — сказал Игорь, — чиф, когда при таком ходе мы дотопаем до рейда Шикотана? — обратился он к старпому, склонившемуся над картой.

— Да не раньше завтрашнего утра, если ветерок не покрепчает, а если шторм, то лучше об этом и не думать.

* * *

На прогулочной палубе теплохода собрались, казалось, все пассажиры и команда. Морской народ наперебой обсуждал действия моряков и капитана пассажира, и все одобрительно кивали головами. Вот по парадному трапу начали подниматься первые спасенные. Это были в основном молодые люди до тридцати лет, и поэтому на их лицах Смагин не заметил ни смятения, ни страха. Игорь остановил первого самого шустрого молодого парня в большой широкополой рыбацкой шляпе.

— Я начальник рейса на этом пассажире, поэтому, друзья, с этой минуты вы переходите в мое подчинение. Сейчас, когда все поднимутся, мы распределим вас по свободным каютам, а в принципе она у нас одна свободна, — он с улыбкой посмотрел на пассажирского помощника. — Александр Иванович, после афганцев в двадцатке навели порядок.

— Обижаете, Игорь Львович, Мариша Батькова свое дело четко знает. Правда, у нас там сейчас парятся штрафники, списанные Сидоренко с «Рыбака Приморья», вы не забыли? Но рядом есть небольшая каютка на пять мест, я думаю, ребята там разместятся. Кому не хватит место, поселим к штрафникам, ведь я по просьбе Сидоренко часть его людей расселил по приличным каютам.

Смагин от такой новости, аж, присвистнул.

— Этот Сидор знает свое дело четко, к концу рейса оставшиеся «несгибаемые революционеры» на коленях будут его умолять оставить их в управлении на любых условиях.

— Ну, да и ладно, тогда всех туда. Он обвел взглядом людей, поднявшихся на борт, — а капитан где?

— Он со стармехом на борту остался, я здесь за главного. — Высокий голубоглазый блондин в вязаной шапочке подошел к Смагину и протянул руку. — Пирогов Сергей, старпом «Кижуча».

— Что у вас там стряслось, чиф, я гляжу весь сейнер расколбасили, словно под молотки десятитонные попали.

— Хуже начальник, шли на Сахалин, в Холмск, но с севера нас догнал циклон, Татарским проливом капитан идти не решился. Сам знаешь, в такую погоду, всех так и тянет на Камень опасности, по волне шпарили по двадцать узлов. Спрятались за островами, решили шторм переждать где — нибудь в бухточке, но куда там. Только развернулись, вторая волна накрыла нас полностью, выбила лобовые иллюминаторы, сорвала брашпиль, фальшборт и видно одиноко плавающая льдина проломила нам борт в районе машинного отделения, когда нас поставило лагом. — Пирогов отер пот с красного обветренного лица и продолжил, — думали хана, дизель генератор залило, все, болтаемся без хода, без света, даже «SOS» не можем дать.

Слава богу, через пару часов шторм утих, а на горизонте уже скалы, белые буруны. Благо у радиста аккумулятор не залило, он и дал сигнал бедствия.

— Все понятно, идите отдыхать, да, — спохватился Смагин, — а пластырь — то на пробоину завели?

Старпом кивнул головой.

— Если бы не завели, давно бы уже рыб кормили. — Он махнул своей команде рукой, — идем ребята греться.

— Через десять минут поднимайтесь в ресторан, я распоряжусь, чтобы накрыли, — Смагин махнул пассажирскому. — Проследи, Александр Иванович, чтобы все было по первому классу, а я в ресторане народ потороплю.

* * *

В радиорубку на утренние переговоры с экспедицией Игорь обычно ходил по верхней палубе, где располагались каюты старшего комсостава. Пока он поднимался по трапу, голове у него вертелись несколько слов, написанных ровным почерком на салфетке Галиной Савельевой. Эти известные каждому человеку слова несли информацию о чем-то самом интимном, самом загадочном, романтичном и таинственном, что происходит между двумя людьми, соединившихся в страстном желании по жизни быть рядом друг с другом вечность.