Красный шарф

— Она пришла немного позже.

— А! Понятно. А я подумал, что вы пришли одновременно, просто вы первым вошли в коттедж. Оказывается...

— Нетнет. Я пришел один.

Гант снова кивнул.

— Вот теперь мне все ясно. Значит, ваша жена пришла позже вас? Так?

— Да. Она...

— Иначе говоря, вы ждали здесь, пока она решится прийти взглянуть на труп?

Я посмотрел на него и не ответил. Гант вытянул руку и рассмеялся, снова глубоко затянулся, потом еще и еще, без передышки. Он дымил, как паровоз. Наконец, сделав последнюю затяжку, он погасил окурок в пепельнице и лишь затем выпустил дым. Я уже начинал нервничать, его молчаливое курение выводило меня из равновесия.

— Что вы сделали, когда обнаружили тело? — спросил он.

Я открыл было рот, но вовремя спохватился, догадавшись, что ему нужно сбить меня с толку. Это читалось в его глазах — выражение лица было непонятным. Я подумал, что следует опасаться этого человека, он, безусловно, не дурак и знает свое дело. С ним нужно быть поосторожнее... Стоит допустить хоть малейшую оплошность, и он выбьет почву у меня изпод ног. А тогда я беззащитен. Нужно сосредоточиться, чтобы не попасть впросак.

— Вы трогали тело?

— Нет, то есть... Да, я прикасался к ней.

— Зачем?

— Не знаю. Просто дотронулся, чтобы убедиться... А как бы вы поступили на моем месте?

— Я? Видите ли, это моя работа. Ладно, мистер Николс, только не подумайте обо мне превратно. Мне надо знать все абсолютно точно. Вы сами видели, как нервничает ваша супруга. Она всячески пытается чтото скрыть — это сразу бросается в глаза. Конечно, я ее понимаю: вполне нормальная реакция.

Я лишь покачал головой. Гант говорил мягким, бархатным голосом. Он мирно гудел, как хорошо отлаженный мотор. Глаза полицейского блестели, в них не было ни усталости, ни апатии. Создавалось впечатление, что все козыри у него в руках. Трудно сказать, почему он было так уверен в себе, но вид у него было довольный — казалось, ему известно про меня все. Конечно, я не мог проверить, что Гант знает на самом деле, а чего не знает. Но мне следовало вести себя как можно осторожнее — ведь я был замешан во многом, непосредственно связанном с этим преступлением, и не хотел, чтобы это выплыло наружу. Нужно держать себя в руках, не допустить промаха, не дать поймать себя на слове... Чтото в Ганте мне очень не нравилось. Но что? Я пытался понять, а он тем временем продолжал задавать вопросы:

— Тело уже остыло?

— Да, рука была холодная как лед.

— И тогда вы?..

— Что?

— Что вы сделали?

Я было открыл рот, но он остановил меня движением руки.

— Подождите. Вернемся немного назад. Зачем вы вообще пришли в этот коттедж?

— А разве моя жена вам не сказала... — начал я.

— Извольте отвечать. Сейчас я разговариваю с вами, а не с миссис Николс.

— Мне нечего отвечать! — возмутился я.

Гант тяжело вздохнул и уставился в пол, потом посмотрел зачемто в окно. Затем слегка повернул голову и очень спокойно произнес:

— Понимаете, мистер Николс, рано или поздно вам все равно придется ответить на этот вопрос. Почему бы не сделать это сейчас?

— Я не говорил, что не хочу отвечать на ваши вопросы. Единственное...

— Странно! Так ответьте же!

— У меня нет причин не отвечать, — продолжал я.

— Довольно, — сказал Гант. — Я буду задавать вам вопросы, какие МНЕ надо. Дело достаточно серьезное.

— Знаю.

— Эта женщина была убита, ктото задушил ее шарфом. Кроме того, она защищалась сколько могла.

— Знаю.

— А! И это вы знаете?

— Это было видно по ее одежде и царапинам на руках.

— Мистер Николс, погасите сигарету, не то обожжете себе пальцы. Вы чтото больно разнервничались, — произнес Гант.

Глава 14

— Давайте побеседует спокойно. Согласны? — спросил меня Гант.

Я сунул сигарету в горшок с кактусом, стоявший возле кушетки. Мне очень хотелось успокоиться. «Необходимо собраться», — подумал я. Но как это было сложно! Стоило мне попытаться перевести разговор в другое русло, Гант сразу же меня сбивал. Посмотрев на свои руки, я заметил, что они дрожат, но никак не мог с этим справиться. Однако не отвечая на вопросы Ганта, я лишь ухудшаю и без того скверное положение.

— У вас прекрасный мотель, — заметил Гант.

— Благодарю.

— Он у вас давно?

— Нет, не очень.

— Наверное, его дорого содержать, — Гант снова покрутил головой. — Особенно сейчас, когда изменили проект прокладки трассы, не так ли? Это обстоятельство нанесло большой урон вашему делу?

— Да, дело немного пострадало, — уклончиво ответил я.

Не глядя на меня, он произнес:

— Миссис Николс сказала, что видела в комнате убитой мужскую сумку.

Я молчал.

— Вы ее видели?

— Както не обратил внимания.

— Мисс Латимер упоминала о какомнибудь мужчине?

— Нет.

— И не говорила, замужем она или нет?

— Я, собственно, мало с ней общался...

Меня взволновал этот вопрос, да еще Гант назвал фамилию Латимер. А что, если он прознает про ту гостиницу — ведь я останавливался там под этой же фамилией. До чего все же взаимосвязаны самые незначительные факты! И я в центре всего! Черт возьми! Я почувствовал, что неправильно веду себя с Гантом. Но исправлять чтолибо уже поздно.

— А что за мужчина был здесь вчера ночью? Вас это удивило?

— Да, конечно.