«Красный стул» (СИ)

Его движения замедлились, её кисти переместились к пряжке ремня. Температура тела, казалось, упала на пару градусов, и он отстранился от её кожи, судорожно пробегая взглядом по результату своих трудов. След от зубов венчался ярким красновато-алым ободком. Нотт поджал губы, опуская глаза ниже. По шее и груди раскинулись фиолетово-розовые кровоподтеки разного размера. Ком встал поперёк горла, когда она подняла на него карие глаза, обрамлённые влажными ресницами.

«Твою мать…» — он сдавленно сглотнул и попытался найти хотя бы одну причину своего отвратительного поведения.

— Мне совсем не больно, — закусив нижнюю губу, с придыханием улыбнулась она, — но я расстроюсь, если ты остановишься, — Грейнджер приблизилась к его лицу, мягко касаясь губами подбородка, и перешла на шёпот: — Пожалуйста…

Нерешительный мягкий поцелуй перерос во влажный и затягивающий. Она ощущалась такой жаждущей и податливой, вновь распаляя притихшее возбуждение. Агрессивная страсть сменилась будоражащим вожделением, оставляя рассудок светлым. Теодор всё ещё чувствовал, как остатки злости бушуют где-то в глубине души, но неуемные эмоции к этой женщине перекрыли их почти полностью.

Болезненное напряжение внизу живота откликнулось в теле, когда её рука проникла под ткань боксеров, обхватывая член. Она слегка оттянула крайнюю плоть, проскользнув ладонью до основания. Нотт углубил поцелуй, отмахиваясь от голоса разума, который взывал прекратить эту неправильную близость. Время, антураж, обстоятельства — ничего из этого не подходило даже для случайного секса. Но с ней у Теодора ни разу ничего не получалось так, как принято у нормальных людей. Его воля растворялась, склоняясь перед смелыми мягкими касаниями и негромкими девичьими стонами. Вытащив из неё пальцы, он машинально облизнул их, наблюдая, как Гермиона сильно закусила губу, пытаясь не упустить ни единого мгновения. Ему нравилась её распирающее возбуждение и нетерпение, которое, казалось, полностью перешло в хрупкое истерзанное тело.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…. — придвигаясь ближе к краю стола, прошептала она, утыкаясь в его шею.

В таком состоянии Грейнджер нравилась ему куда больше: её тяжёлое дыхание, обжигающее кожу, подрагивающие плечи, вздымающаяся грудь и руки, притягивающие его к себе. Неправильно, но до безумия приятно. Головка коснулась её влажного лона, отчего Гермиона только сильнее сдавила пальцами его плечо. Теодор улыбнулся. Ему казалось безмерно красивым это раскрасневшееся лицо с искусанными припухшими губами. Он даже не понимал, как ей удаётся так легко менять его настроение, но по каким-то неизвестным причинам его это устраивало.

Чувство проникновения разлилось опьяняющим жаром по венам. Так медленно, размеренно, неторопливо, словно желая выгравировать этот момент внутри черепа. Она сильно откинулась назад, запрокидывая голову в немом стоне. Наслаждаясь тем, как извивается её тело, Нотт пожалел, что был груб и не сделал этого раньше. Наблюдение доставляло даже большее удовольствие, чем сам процесс. Каждая линия гибкого женского стана виделась произведением искусства, а нарастающие крики слышались музыкой. Очарованное восприятие готово было воспевать эту ведьму в поэзии, прощая все её ошибки и игры за ещё один томный вздох. Нарастающие фрикции и давление переполняющего возбуждения на нервные окончания отвлекали от эстетического удовольствия, сменяясь животной потребностью.

Сокращения внутри стали более частыми и интенсивными. По её позвоночнику и ногам проползли короткие спазмы, вынуждая тело выгнуться сильнее. Изящные пальцы сильно сдавили мужское предплечье, пытаясь удержаться от падения в бездну. Грейнджер замерла и напряглась всем телом. Её экстаз отозвался вибрациями где-то в области таза и прошиб всё тело на краткое мгновение. Она раскрыла глаза, как-то растерянно глядя ему в глаза.

— Не смей больше ничего делать за моей спиной, — тяжело дыша, Теодор приподнял её подбородок пальцами. — Ты меня поняла?

— Да…

— Тогда я хочу продолжить.

========== Глава 20: На краю бездны ==========

Нотт позволил Гермионе уйти. Они договорились встретиться позже в ресторане, поскольку ему ещё нужно было утрясти некоторые вопросы на новом месте. Он всё ещё чувствовал себя обманутым, но в глубине души именно этого от неё и хотел, только масштабы не смог рассчитать правильно. От подобных женщин не ожидаешь беспрекословного повиновения и восторженных визгов. Их предназначение совершенно иное: они заставляют думать, приводят жизнь в движение и распространяют хаос, не давая расслабиться.

Грейнджер расшатывала его нервы и стирала грани привычного. Но единственное, что действительно беспокоило Теодора — её преданность. Она могла творить что угодно, пока он был в ней уверен. Нотт честно дал ей этот шанс, и лишь время покажет, как маленькая ведьма им воспользуется.