Красный Треугольник

Костер тлел из последних сил. Усевшись рядом с умирающим огоньком, Тимур вынул пачку евро и занялся бросанием купюры. Язычки набрали силу, быстро разрастаясь, евро горели с треском, как новогодние бенгальские огни. Он прощался с самым прочным основанием той жизни, в которую больше не вернется. К чему деньги, если на них не достать Тёплой Водицы или радость Машке? Деньги стоят ровно столько, сколько могут поддержать огонь, как это просто. Если бы он знал раньше. И ведь на самом деле никогда не испытывал такого удовольствия от денег, как сейчас, сжигая пятисотки одну за другой.

Дохлик притащил кипу книг:

– Варварство, но костер важнее.

– Почему ты боишься противцев? – спросил Тимур.

– Слышал разное…

– Говори как есть. Видишь, сколько денег за твой шашлык отдал.

Дохлик печально вздохнул:

– Говорят, они жестокие и беспощадные. Говорят, их водитель Чингиз Безжалостный может отпустить любого, даже своего. Они бывшие месрезы, но ставшие отдельным цехом. Они всех подозревают, им нельзя верить. Если к ним попадает пришлец, его сразу отпускают.

Слухи явно приуменьшили способности Чингизовой шайки, эти демоны были на все способны. Вот только знать всю правду Димке ни к чему, и так трясется от каждой ерунды. Может, кстати, он знает, почему эти отморозки так окрысились на Темнеца?

– Только слухи… – Дохлик смотрел на коптящий шашлычок. – Они считают, что Темнец принесет Треугольнику огромную беду, погубит всех. Они поклялись найти и отпустить его. И всех, кто с ним. Любой ценой.

– Темнец настолько страшен?

– Всякое говорят… От вас пахнет колбасой…

Вынув упаковку, Тимур протянул Димке три кружочка.

– Не успел поблагодарить тебя за спасение.

Димка обнюхал колбасу как настоящий обиталец и откусил крохотный кусочек. Долго смаковал его, в наслаждении закрыв глаза.

Тимур не спеша подбрасывал в огонь последние крохи отката, пока Дохлик съел колбасу и тщательно облизал пальцы.

– У меня есть немного Тёплой Водицы, – предложил он. – Хотите… То есть хочешь?

Организм радостно отреагировал на предложение, но Тимур отказался себе назло и повторил вопрос:

– Так что про Темнеца?

– В сумме мало известно. Говорят, появился как обычный пришлец, но однажды ему удалось открыть источник. Одни говорят, что он нашел великий дар Резины, другие считают, что получил какую-то силу, делающую его неуязвимым. Я подслушал, как торбники обсуждали несметное богатство, которым владеет Темнец. Ходят слухи, что он хочет одарить этим богатством всех, избавив от страданий, голода и жажды, сделав каждого обитальца Треугольника счастливым.

– Что же тут плохого?

Дима вытащил из стопки две книги и спросил:

– Надо огонь поддержать, как думаешь, кем?

Выбирать предстояло между засаленным томом «Мастера и Маргариты» и не читанным «Войной и миром».

– Да хоть обе. – Тимуру было глубоко безразлично – он читал биржевые сводки.

– Тогда выберу я. И приговариваю к сожжению вот эту… – Дохлик отшвырнул томик в темноту, а другой неожиданно ловко разорвал на половинки, распушил листы и отдал огню; бумага принялась быстро, костерок так разыгрался, что прихватил шашлычки. – Давно мечтал это сделать. Хорошо горит, ошибся автор. За что и наказан. Как приятно быть палачом, как приятно очищать мир от мерзости, столько лет пачкавшей умы. Туда ей и дорога, в пекло.

Глаза Дохлика блестели нехорошим, почти сумасшедшим энтузиазмом

Тимур подобрал шампур:

– Если Темнец такой правильный, за что на него взъелись противцы?

Дима вздрогнул, словно очнувшись после тяжкого оцепенения:

– Я не знаю. Никто не знает.

– Не хотят стать счастливыми?

– Наверное, хотят, но по-своему… Темнец может дать значительно больше, несравнимо больше.

– И что же?

– Вот это и есть тайна. Может быть, противцы что-то знают и пытаются помешать.

– И все это счастье Темнец даст вот так каждому, за здорово живешь?

– Лизнецы шептались, он просит только…

– Душу?

– В Треугольнике, как ты знаешь, один закон: Ночь. Темнец хочет утвердить новый закон. Для этого ему нужна преданность.

– Мура какая-то. – Тимур протянул Дохлику опаленные шашлычки. – Ешь, философ.

– Я математик… А ты по-прежнему не хочешь мясца? Не можешь забыть, что это глабятина? Зря. Это только еда. В Далёке делают то же самое куда изощренней. Не замечал разве?

Запах жареного приятно щекотал ноздри. Тимур не разрешил себе прикоснуться к человечине еще раз, взял из стопки книгу, чтобы пустить в костер. Дохлик вдруг уронил шашлычок и уставился на обложку:

– Давай не будем ее сжигать?

Тимур равнодушно протянул ему бумажный кирпичик.

– Любимая книжка детства?

Дохлик бережно принял томик.

– Просто самая лучшая из всех.

– «Над пропастью во ржи»? – прочитал Тимур на обложке. – Хрень занудная.