Красный волк

– Ваш приказ понятен, господин управитель, но горожане будут недовольны. Сорены много где моют полы и выгребают навоз, выселим их за город, они начнут опаздывать. Лавочники такого не любят. Да и те сорены, у которых есть разрешение на торговлю...

– Как лавочники заставят их не опаздывать – не моя проблема. Я все сказал.

Капитан кивнул, хотя отец не смотрел на него даже в зеркало заднего вида. Невозможно было иначе – даже сам Ун едва заметно кивнул, просто на всякий случай. Оба взрослых раана погрузились каждый в свои мысли, и нельзя было не заметить, как офицер хмурит лоб – ему задали непростую работенку.

Все же капитан Нот был прав, корпусу безопасности приходилось делать много невидимой, но необходимой работы.

«И все-таки лучше быть гвардейцем».

Впереди замаячил темный угрюмый прямоугольник. Капитан указал на него и сказал, повернувшись к Уну:

– Видите? Это зверинец. Вы войдете туда с нами, но учтите: нужно соблюдать правила и слушать меня. Макаки кажутся никчемными, но они бывают очень хитрыми и жестокими. Звери, что с них взять? Руки к ним не тянуть, ничего у них не брать и ничего им не давать. От нас никуда не отходить. Вам все понятно?

Ун торопливо ответил:

– Да, я все понял.

– Даже не сомневался!

Стены зверинца оказались высокими и серыми со сторожевыми башнями по углам.

Когда они подъехали к массивным воротам, готовым сдержать не то что дикого зверя, но даже выстрел гусеничной пушки, двигатель, ворчавший и урчавший, замолк. Ун вылез из автомобиля следом за капитаном и отцом. Небольшая дверь, сиротливо располагавшаяся рядом с воротами, открылась, появился желтоглазый рядовой корпуса. Он отсалютовал и доложил:

– Все готово, господин управитель! Господин капитан!

В небольшом дворике их уже ждали восемь солдат – все при винтовках, в начищенных до блеска ботинках, в выглаженной полевой форме, разве что без парадных шлемов. Капитан Нот осмотрел их с крайним самодовольством:

– Господин управитель, позвольте приветствовать вас в одиннадцатом зверинце!

– Благодарю сердечно. Ун, надеюсь, проблем не будет?

– Не будет.

Их повели по узкой улочке, мимо небольших домиков, где жили часовые, и складских зданий, и Уну становилось все неуютнее и неуютнее. Дышать здесь было тяжело, точно на грудь что-то давило, и в носу щекотало, но отец и капитан не показывали никакого неудовольствия, и приходилось сдерживаться, чтобы не скривить лицо. Если бы не внушительный вид внутренней стены, к которой они шли, Ун бы заплакал от досады, в нем бы просто не нашлось сил убедить себя, что однажды этот душный лабиринт закончится. Здесь было слишком тесно и жарко, хотя утро было прохладным и свежим.

После очередного поворота они наконец-то вышли к круто уходящая вверх стене. Один из солдат – широкоплечий раан – открыл тяжелую металлическую дверь, свистнул и прикрикнул на кого-то с другой стороны:

– Пошли прочь! Ну!

Ответом ему был топот босых ног и резкое неразборчивое бормотание, выделяющиеся на фоне равномерного гула. И запах. Из-за двери потянул какой-то горьковато-приторный запах.

– Господин управитель, – капитан достал из кобуры на поясе ручную пушку, – посматривайте себе под ноги. Эти макаки иногда гадят в самых непредсказуемых местах. Должно быть, нарочно. Злобное зверье.

Внутри зверинец оказался размером со стадион для бега или игры в высокий мяч, а то и больше, и от края до края его заполняли кособокие шалаши, сооруженные из кусков грубой ткани и подгнивших досок.

Пока они спускались по железной лестнице, Ун старался держаться подле отца, отчаянно протирая нос. Любопытство в нем боролось со страхом, он хотел одновременно и убежать, и прикоснуться ко всему, что здесь было. Потому, когда солдаты со всех сторон окружили его и отца, изрядно заслонив собой гнетущий, мрачный, но любопытный пейзаж, Ун был и рад, и огорчен.

Макаки попрятались, но запах их был повсюду, невыносимый и липкий. Казалось, что ничто не сможет перебить душок испражнений, но к нему упорно примешивалось сладковатая гниль, от которой на языке как будто оседала мерзкая пленка. Ун глубоко вздохнул, и его замутило, но он взглянул на отца, спокойного и сдержанного, и изо всех сил сдержал приступ тошноты.

– Боятся они вас, – сказал отец.

– Вот и хорошо, – ответил капитан Нот почти довольно, а потом кивнул на ближайший из шалашей, – там. Вытащи-ка нам макаку на посмотреть.

Один из солдат отделился от охранной группы, подошел к опасно накрененному шалашу и стукнул по стенке прикладом винтовки. Получился громкий и резкий звук, и наружу, запутавшись на секунду в засаленной занавеске, выскочило нечто вопящее. Оно начало было метаться из стороны в сторону, но увидело солдат и повалилось ничком, вытянув вперед тонкие лапы.

На первый взгляд можно было принять это существо за нечто разумное. Размером оно было чуть ниже среднего раанского роста, шерсть росла только в подмышках и на голове, спускаясь белыми паклями на острые плечи, на передних лапах было по пять пальцев с грубыми ороговевшими ногтями, бледную желтоватую кожу покрывали бурые полосы.

Ун посмотрел на отца вопросительно, тот ухмыльнулся: