Красота без прикрас

 Издевки и насмешки, перенесенные в детстве, во взрослом возрасте могут иметь последствия в форме депрессии, повышенной тревожности, расстройства пищевого поведения и, что неудивительно, низкой самооценки.

«В школе у меня была кличка Альбинос из-за бледной кожи и светлых волос. Меня это смущало и расстраивало, но что я могла сделать? Я пыталась не обращать внимания. Но было время, когда мне казалось, что все только так и думают, когда меня видят».

«Ненавижу, когда мне говорят о моем росте, будто быть невысокой – это какое-то уродство или будто я сама не знаю. Я стараюсь сдерживаться. Человек не выбирает себе рост, а вот быть ему мерзавцем или нет – выбирает».

Намеренная критика со стороны взрослых

Мои родители никогда не высказывались о моей внешности в критическом тоне, но обе мои бабушки были весьма откровенны со мной на этот счет. Когда мне было тринадцать, они, к примеру, считали свои долгом уведомлять меня, что я растолстела (будто я не в курсе!). «Ты была такая худая, что случилось?» – помнится, как-то спросила одна из них, взяв меня за руку и посадив рядом. (Что случилось? Переходный возраст!) И посоветовала есть меньше сладкого. Многие из опрошенных мною женщин вспоминали подобные истории из детства, когда какой-нибудь доброжелательный родственник журил их за изменения во внешности.

Взрослые, несомненно, делали это из лучших побуждений, беспокоясь о судьбе девочек в нашем жестоком мире, где для женщины так важна привлекательность. Таким образом они хотели убедиться, что вы знаете о своей проблеме, и мотивировать вас к переменам, подобно тому, как они посоветовали бы вам больше сидеть за уроками, узнав, что у вас хромает успеваемость. Но есть одна нестыковка: несоответствие идеалам красоты совсем не то же самое, что плохие оценки по математике в седьмом классе.

«В подростковом возрасте у меня свирепствовало акне, причем родители страдали от этого куда больше меня. Они таскали меня по дерматологам, а однажды, когда поймали меня на том, что я не мажусь ретинолом, как положено, разразился скандал. Мама заплакала и сказала, что я не добьюсь ничего в жизни и меня никто не полюбит, если я не возьму свое лицо под контроль».

Плохие оценки могут нас расстраивать, но с общественной точки зрения в них нет ничего постыдного. Когда мне было тринадцать, для меня нормальным было бы сказать в разговоре с другом (закатив глаза): «Мама заставляет меня заниматься!» Но я ни за что не призналась бы, что мама говорит мне есть поменьше, потому что я толстею. Потому что стыдно быть или выглядеть не так, как все. Даже двенадцатилетние дети в курсе, что для женщины в нашем обществе внешность очень важна, если не важнее всего.

Указывая девочкам на определенные аспекты их внешности, мы не просто даем советы, мы грубо рушим их и без того хрупкое чувство собственного достоинства и заставляем их ощущать еще больший стыд.

Стыдить детей с лишним весом в попытке принудить их похудеть не только жестоко, но может иметь и серьезные последствия. Исследования показывают, что критика лишнего веса ведет к перееданию и набору веса. Например, одно из последних исследований выявило, что для девочек, которые в возрасте десяти лет считались «слишком толстыми», вероятность к девятнадцати годам заиметь ожирение на 66 % выше. (И это после изначального похудения.)

«В двенадцать лет мне прописали очки. Моя мать бывала очень сурова со мной (ее так воспитали), и я хорошо помню смесь обиды и стыда, которую ощутила, услышав от нее, что должна надевать очки только для чтения, а в другое время обходиться без них, потому что, мол, девушки в очках никому не интересны».