Красота в наследство

Миша и был тем старым другом нашей бизнесменши. Когда-то они учились в одном классе обычной московской школы. Особенно и не дружили в детстве. После школы их пути разошлись надолго. Не виделись лет пятнадцать, у каждого шла своя жизнь, подрастали дети, менялись жены и мужья, делалась карьера в пределах тогдашних возможностей. Встретились случайно в компании у общих знакомых, и под настроение у них завязался страстный роман, который длился, впрочем, недолго. Через год оба остыли, но отношения сохранили хорошие, что бывает редко. Потом, когда в стране начались глобальные перемены, у каждого потихоньку завертелся свой бизнес. Они друг другу помогали, когда была необходимость, но старались не обременять пустыми просьбами. Оба были деловыми людьми. Пару раз пытались вспомнить былую страсть и былые отношения, но все ушло безвозвратно. Осталась дружба. Мишина фирма уже работала лет пять и, несмотря на всякие временные и хронические трудности, стойко держалась на плаву, наработав и солидность, и авторитет. За всякие пакостные и склочные дела старались не браться. За сложные тоже — силенок не хватало, хотя кадры он себе подобрал хорошие, сам этим занимался. Профиль в основном — охрана, дело совершенно неинтересное, зато выгодное. На розыскной работе у него теперь сидело двое ребят. Петрович, гад, ушел, надоело ему заниматься «этим онанизмом», как он выразился на прощание. Ему легче, он мужик независимый, в смысле семью кормить не надо и жена дома не зудит. Проживет и на государственной службе, тем более что профессионал хороший. Сейчас уже и работу посложнее поручить некому. Но Анин заказ оказался несложным. Быстро проверили старый адрес, быстро установили новый. Мужик нормальный, хотя и высокого полета птица, президент трастовой компании. Лицо некриминальное. Зачем он ей нужен, интересно? Когда ребята принесли ему фотографии семьи, Мишу как током ударило. Вспомнил он дело четырехлетней давности, которым тогда занимался Петрович. Он эту даму к нему отправил. Павлова Ирина Игоревна, все верно. Интересно, какого черта от этой семейки нужно Ане? Он позвонил ей, доложил о результатах, и когда она переадресовала его к этой девице, назвав номер телефона, код и город, долго ржал. В этой Москве, как на толкучке. Хуже, чем в самой захудалой деревне, все связано и повязано до смешного. Ищут друг друга, можно сказать, сидя в одной комнате, и найти не могут. И вообще, непонятно, для чего ищут. Он смутно припоминал подробности. Полный отчет по делу они, согласно договору, передавали клиенту. Копий не оставляли. Михаил заботился о конфиденциальности и престиже фирмы. Не дай бог, информация уплывет налево, и он подставит клиента. Но память-то у него пока есть. Дама ищет девку, находит, только непонятно зачем, потому что через четыре года история повторяется с точностью до наоборот. Девка, он припомнил, читал тогда отчет, мелкая шлюшка подмосковного разлива, абсолютно ничего из себя не представляющая, ни рожи, ни кожи — он видел фотографии. Наверное, блудная дочь, иначе зачем ее искать? Грех молодости. А жена Павлова — редкая птица. Дама породистая, выглядит как аристократка. Манеры соответствующие. В молодости наблудила, наверное, теперь есть что скрывать от мужа.

Он приехал к Ане, не собираясь ей ничего говорить. Выложил на стол материалы. Посмотрев на фотографии, Аня сказала:

— Я почти не сомневаюсь, что это она, а точно, к сожалению, даже ты узнать не сможешь. Нужна экспертиза, а ее сделать стоит недешево, да и согласие нужно, материал просто так не возьмешь.

— Да ты объясни мне, в чем дело. У меня тоже есть еще что сказать.

Аня коротко, стараясь не упускать деталей, рассказала всю историю.

— Есть только одна нить к этому Павлову. Адрес старый он сам оставил, правда, это было очень давно. А кто такая она, то есть мамаша, неизвестно, ничего нет, кроме описания. Словесный портрет. А девчонка хочет встретиться, девочка непростая, хорошая. Я ее даже полюбила. Думаю, правда, что она может наскандалить, но это ее право. А ты о чем тут намекал? Что у тебя есть еще?

— Да ничего, в принципе. Только у меня есть полная гарантия, что это она. На словах, конечно.