Краткая история Англии

После 1759 г., так называемого «года чудес», Хорас Уолпол заметил: «У церковных колоколов истерлись языки от звона в честь наших побед». К 1760 г. стратегия Питта положила конец мечте французов об империи, которая протянулась бы от Бенгалии до Монреаля. Его политика сражений за пределами Европы и субсидирования других армий, в частности армии Фридриха Прусского для войны с Францией на территории самой Европы, принесла свои плоды. Он сам говорил, что «завоевал Канаду на берегах Рейна», унизив государство, которое было больше, богаче и блистательней Англии. Успехи Питта были наглядным доказательством преимуществ упреждающей внешней политики, эпической главой английской истории, которой не суждено было повториться.

Георг II умер в 1760 г., и его сменил не сын Фредерик, который скончался ранее, а внук, 22-летний Георг III (1760–1820). Новый король, как и его дед, терпеть не мог Питта, считая, что у того «самое черное сердце», и Питт был вынужден уйти в отставку, не дождавшись благодарности от нации, для которой столько сделал. Он превратился во вздорного «заднескамеечника», рядового члена палаты лордов и защитника угнетенных. Парижский мирный договор 1763 г. закрепил достижения Питта. Британия была признана владычицей Индии, Канады и большей части Вест-Индии, но рост империи обошелся недешево, удвоив государственный долг и поглотив половину годового дохода от процентной ставки.

Юный Георг III попытался, неосмотрительно и непродолжительно, возрождать монархические прерогативы Стюартов. Он хвастал, что родился не немецким иммигрантом, а «коренным англичанином», и организовал правящую группировку, в которую входили его старый учитель граф Бьют и маркиз Рокингем. Король решил, что может справиться с палатой общин, ловко используя покровительство в собственных целях, как это делал Уолпол. Его правительство старалось выправить финансовую ситуацию, доставшуюся в наследство от Питта, введя в 1765 г. гербовый сбор для североамериканских колоний: отныне все торговые сделки, продажа газет, книг, игральных карт и некоторых других товаров, оформление любых гражданских документов облагались штемпельным сбором в пользу короны. В Америке также были расквартированы английские войска, которые американцам приходилось обеспечивать жильем, провиантом и мебелью. В американских колониях эти законы вызвали яростное сопротивление. За гербовыми сборами последовали таможенные пошлины на зерно, бумагу и чай. Эти пошлины, направленные на сокращение государственного долга Англии, серьезно вредили экономике новых колоний, препятствуя развитию торговли.

К середине XVIII в. промышленность и коммерция становятся решающими факторами в английской истории. Население Англии, Уэльса и Шотландии почти удвоилось, с 5 миллионов в начале века до почти 9 миллионов. В ходе промышленной революции значительно возросла производительность труда. Фабричные станки приводились в движение водяными колесами на быстрых реках, а продукцию перевозили по новой сети искусственных речных каналов. Первые патенты на прядильную машину, паровую машину и получение ковкого чугуна пудлингованием появились в 1780-х гг. Вскоре прядильные машины «Дженни» и паровые машины получили широкое распространение благодаря новому «золоту» Европы – углю. Новая продукция отчаянно нуждалась в рынках сбыта, которые не зависели бы от превратностей европейской политики, другими словами, нужна была империя.

Поскольку Питт не пользовался особым авторитетом в палате лордов, король не мог найти сплоченную партию или иную влиятельную группу в парламенте, которая могла бы сформировать правительство. Вынужденный сам подбирать себе министров, а не соглашаться на кандидатуры, навязываемые палатой общин, король каждый год менял кабинет министров, в то время как на улицах Лондона народ каждый день горячо приветствовал язвительного оппозиционера Питта. Долго так продолжаться не могло, и в 1766 г. король наконец вынужден был просить Питта вернуться к власти. Но политик был уже серьезно болен, измучен подагрой. Теперь он, выступая в палате общин, часто кутался в теплые накидки и мог ходить только опираясь на две трости. Он согласился войти в правительство при условии, что сможет перейти в палату лордов в качестве графа Чатема. Это решение «великого общинника» потрясло поэта Томаса Грея, который назвал его «самым слабым решением такого великого человека». Вскоре Чатем впал в депрессию, стал затворником, прятался целыми днями в своей комнате, даже еду ему подавали через специальную дверцу. Два года спустя, в 1768 г., он подал в отставку, сославшись на плохое здоровье.