Краткая история Англии и другие произведения 1914 – 1917

Невежество это уже находилось под атакой так называемого образования, работающего как отлаженное промышленное предприятие, созданное не только по примеру, но и в качестве коммерческого конкурентоспособного ответа Германии. Видно, сколь хорошо потрудились германское правительство и крупные германские работодатели над механизмом этого образования – здесь учтены самые мелкие и самые инквизиторские закорючки. По существу, это инструкция по сборке всей германской расы. Правительству сподручнее муштровать своих школяров, как оно муштрует своих солдат, крупным предприятиям сподручнее производить умы, как они производят свою продукцию.

Английское образование сделали обязательным. Его сделали бесплатным. Много хороших, искренних и воодушевленных людей трудилось над тем, чтобы создать лестницу образовательных стандартов, по которой умнейшие из бедных могли бы добраться до английских университетов и вершин современного преподавания истории и философии. Однако эта лестница не была завершена, и мы достигли ровно того же, что и Германия. Бедные англичане во многих вещах по-прежнему недалеко ушли от своих отцов. Полагаю, когда-нибудь настанет день, и мы возблагодарим Бога за этот наш провал, если, конечно, будем мудры.

Образование, которое действительно было бы достойно этого слова, несомненно явилось бы благородным даром. Образование в понимании его как главного предания истории, с его свободой, с его честью семьи, с его рыцарством – цветок, венчающий древо Христианского мира. Но чему могут научиться люди в наше время, если в качестве образования они принимают то, чему их учат в наших школах и университетах? Тому, что Англия -лишь небольшая ветвь раскидистого тевтонского древа. Тому, что непостижимая, как окружающее Англию море, духовная симпатия делает нашим естественным союзником великий народ с берегов Рейна. Тому, что свет истины исходит от Лютера и лютеранской Германии, наука которой очистила христианство от его греческих и римских наростов. Что Германия, как лес, обречена на величавый рост. Что Франция, как навозная куча, обречена на разложение. Да, навозная куча с петухом, кукарекающим на ее вершине.

Вот куда ведет лестница образования, на последней ступени которой сияющий профессор сумел доказать, будто двоюродный брат[430] – это то же самое, что и немецкий двоюродный брат[431]. Что можно ждать от уличного мальчишки, получившего в школе такое образование? Что, кроме объятий с саксонцем, ведь тот – вторая половинка «англосакса»?

Но когда настал день испытаний, невежественный парень вдруг обнаружил, что надо учиться совершенно иному. И он стал делать это куда быстрее, чем его образованный соотечественник – ему не пришлось для этого переучиваться.

Тот, в чью честь так много было сказано и спето, железной колонной пересек границу Бельгии. Затем он продемонстрировал перед всем миром красоты своей культуры и преимущества своего организационного устройства. Именно тогда мы увидели, за каким светом следовали, по чьему образу и подобию так старательно переделывали самих себя.

Ни в какие другие времена Бог не был столь ироничен, как здесь. Он избрал глупейших, чтобы грандиозно посрамить мудрейших. Толпа бедных и невежественных англичан, знавших только то, что они – англичане, сорвала грязную паутину, которую четыреста лет плели умники, и твердо встала там, где стояли их пращуры, знавшие только то, что они – христиане.

Английская беднота, все мятежи которой были повержены, давно лишенная собственности и до сих пор лишенная свободы, вошла в историю под звуки труб и за два года превратилась в одну из сильнейших армий мира. Так что, когда грядущий скептик будет исследовать – а было ли в этой войне хоть что-то героическое, когда он будет искать героя, он не найдет никого, кроме этой толпы.

XVIII. Заключение

От столь маленькой книги по столь обширной теме, написанной в достаточно ограниченные сроки в условиях грандиозного национального кризиса, было бы неразумно ожидать безупречного соблюдения пропорций. Признаться, я честно пытался выправить диспропорции. Говоря об исторической перспективе, мне кажется, не стоит забывать, что в истории существует довольно много перспектив -таких, которые делают гиганта пигмеем, а пигмея гигантом. Прошлое – колосс, изображенный в перспективе, так что ноги его тянутся к нам, и порой -это глиняные ноги.

Мы слишком долго смотрим на закат Средних веков, даже если при этом искренне восхищаемся его цветами. Изучение такой фигуры, как Наполеон, слишком масштабно для «завершающей фазы». В общем, налицо тенденция, которая находит разумным выяснять подробности о Старом Саруме[432], но считает смешным выяснять подробности Сарумского обряда[433], или устанавливает в Кенсингтонских садах золоченый памятник Альберту – больший, чем когда-либо устанавливали Альфреду[434].