Краткая история Австралии

Идеи «новых правых» были поддержаны в Австралии институтами по разработке стратегий и исследовательскими центрами, пропагандировались обозревателями в средствах массовой информации и были вскоре восприняты государственной политикой. Они апеллировали к производителям экспортной продукции и другим противникам протекционизма: недавно образованная Национальная федерация фермеров вместе с крупнейшими магнатами горнодобывающей промышленности требовала отмены обременительных тарифов и гарантированной заработной платы. Им раскрыли свои объятия противники государственного обеспечения, которые считали, что эта система лишь держит людей в зависимости и укрепляет контрпродуктивную бюрократию. Юристы из числа «новых правых» утверждали, что система арбитража и централизованного определения заработной платы укрепляет болезненный и кровосмесительный «клуб индустриальных отношений». Крупные организации работодателей поначалу сопротивлялись призыву отменить эту систему, но, по мере того как австралийский бизнес стал чувствовать холодный ветер международной конкуренции, они стали приветствовать снятие ограничений для рынка рабочей силы.

Консервативные политики с большей осторожностью расценивали электоральные перспективы поэтики «новых правых»: в 1984 г. они проиграли лейбористам, перехитрившим их своей политикой смягчения финансового регулирования, а в 1987 г. их шансы погубила популистская кампания авторитарного премьера Квинсленда Джона Бьелке-Петерсена, которого они выдвинули на роль национального лидера. Наследие патерналистского либерализма Мензиса и вся совокупность австралийских традиций превращали поворот к правому радикализму в опасную игру. В этой стране индивидуализм был возможен лишь при условии защиты со стороны сильного государства. Индивидуализм в трактовке «новых правых», такой индивидуализмом, который предоставлял неограниченный выбор его пользователю, пока тот был способен за него платить, выглядел рецептом политического самоубийства. Нежелание Либеральной партии поддерживать экономическую политику «новых правых» позволило лейбористам присвоить эту политику себе.

На протяжении 1980-х годов отсутствие финансового регулирования наряду с волатильностью глобального движения капиталов привело к череде повышений и падений на фондовом рынке. Средства, которые могли бы быть вложены в исследования, экономическое развитие и повышение производительности труда, попали в сундуки нового поколения корсаров, с помощью долгового финансирования грабивших успешные компании. Корпоративные авантюристы создавали бумажные империи, строили грандиозные особняки, приобретали частные самолеты и произведения искусства, предавались бесконечным развлечениям и не скупились на политические воздаяния. Золотой век превратился в позолоченный век неудержимых излишеств.

Политики-лейбористы считали, что эти не скованные запретами и обязательствами богачи намного талантливее, чем старшее поколение истеблишмента, заседавшее в советах корпораций. Им нравился их предпринимательский энтузиазм, они приветствовали приобретение ими зарубежных активов по абсурдно завышенным ценам, усматривая в этом свидетельство внешней экспансии австралийского бизнеса. После того как под влиянием займов распух национальный долг, повысился курс доллара и, следовательно, возрос торговый дефицит, правительство, наконец, нажало на тормоза. Избавившись от механизмов, способных оживить экономику, оно смогло лишь завести ее в тупик из-за постоянного увеличения процентных ставок, которые к 1989 г. достигли 20 %. Последовавший за этим коллапс сокрушил крупных предпринимателей вместе с тысячами мелких предприятий. «Для Австралии это — необходимая рецессия», — упрямо настаивал главный казначей.

Снова стала расти безработица, которая в 1992 г. превысила 10 %. Все усилия приспособить австралийскую экономику к новой модели торговли и инвестиций, хотя и позволили улучшить производительность, привели к устойчивому торговому дефициту и увеличению внешнего долга. Австралия оставалась в зависимости от иностранных капиталовложений и была подвержена циклическим подъемам и спадам. Опора на рыночные силы привела не к повышению, а к понижению показателей роста экономики по сравнению с послевоенными годами, когда она регулировалась правительствами, а также к большему неравенству и уязвимости. Впрочем, так было во всех странах, которые в 1980-х годах проводили в жизнь программу «новых правых».