Краткая история Австралии

Волна забастовок и локаутов поднялась тогда, когда завершались годы процветания и экономического роста. Цены на шерсть с 1870-х годов снижались (усилия овцеводов по повышению производительности труда составляли основу конфликта в этой отрасли), экспорт сократился в конце 1880-х с почти 30 % отечественного производства до менее чем 15 %. Возрастала зависимость от британских инвестиций как в государственных расходах на общественные работы, так и в частном городском строительстве. И там и там царил чрезмерный оптимизм, кумовство и сомнительные методы ведения бизнеса, поскольку одни и те же лоббисты активно действовали в кабинетах министров и в правлениях компаний, а кредиты на льготных условиях подпитывали бум в торговле землей, который достиг высшей точки в Мельбурне.

К 1890 г. затраты на обслуживание внешнего долга достигли 40 % поступлений от экспорта. Когда на лондонском финансовом рынке в том же году стало известно об объявлении дефолта несколькими южноамериканскими правительствами, банки отказали Австралии в новых займах. Когда чуть позже разорилось несколько компаний, занимавшихся рискованным бизнесом по купле-продаже земли, нехватка капитала превратилась в его бегство. Осенью 1893 г. большинство банков страны временно прекратили операции, ввергнув торговлю и промышленность в хаос. Положение усугублялось тем, что многие из мельбурнских дельцов, разбогатевших на земельных сделках, сумели воспользоваться новыми законами и избежали преследования со стороны кредиторов. Глубокая подозрительность к «власти денег» стала на долгие времена наследием депрессии 1890-х годов.

В 1891–1895 гг. объем экономики сократился на 30 %. В 1893 г. безработица среди квалифицированной рабочей силы составляла 30 %. Среди неквалифицированных рабочих доля уволенных была выше, но статистики по ним не велось, поскольку они не получали систематической поддержки. Вместо этого существовала благотворительная помощь женщинам и детям, а также программы занятости для мужчин, и то и другое — в совершенно недостаточном объеме для удовлетворения их нужд. Некоторые уезжали в Западную Австралию, где открытие новых месторождений золота вызвало приток новых британских инвестиций и привлекло 100 тыс. человек из восточной части континента. Кто-то уходил в буш в поисках работы или же начинал заниматься попрошайничеством. Скитальца, выбравшего, по образному выражению Генри Лоусона, «путь кенгуру-валлаби» и путешествовавшего с характерной скаткой за плечами, называли свагманом¹¹. В те трудные времена различали бродяг-свагманов, готовых работать за пропитание, и бродяг-сандаунеров¹², которые приходили к домам лишь в конце дня в расчете на даровой ужин.

Резкое падение количества браков и рождений свидетельствовало о бедности и неуверенности в будущем. Иммиграция прекратилась после 1891 г. — за оставшуюся часть десятилетия чистый прирост населения составил лишь 7 тыс. человек. Лишь в следующем десятилетии доходы Австралии вернулись к уровню, на котором они находились до депрессии. Укоренившееся предубеждение и отвращение к зависимому положению стали еще одним долговременным результатом депрессии.

После депрессии пришла засуха. В 1895–1903 гг. череда засушливых лет иссушила наиболее густонаселенную восточную часть континента. Земля уже была истощена в результате интенсивного выпаса скота и выращивания сельскохозяйственных культур. Поадерживавшая жизнь человека десятки тысяч лет страна менее чем за столетие была завоевана и преображена. Резкие изменения в характере землепользования, переход от присваивающего хозяйства к производящему, внедрение новых видов растений и животных, новых методов, обусловленные международным притоком кредитов, материалов и появлением внешних рынков, вызывали в окружающей среде радикальное упрощение, нарушение равновесия и истощение.

Признаки этого дисбаланса уже проявлялись в разрушении среды обитания вторжением экзотических растений и животных. В 1880-х годах кролики, уничтожившие продуктивность пастбищ в Виктории, Южной Австралии и Новом Южном Уэльсе, распространились на север, в Квинсленд, а в 1890-х они пересекли равнину Налларбор и пришли в Западную Австралию. Когда засуха погубила последний травяной покров, земля превратилась в пыль, засыпавшую дамбы, ограждения и поднимавшуюся высоко в воздух. Сильнейшая пыльная буря в конце 1902 г. заволокла восточные штаты красным облаком, которое заслонило солнце и даже пересекло Тасманово море, окутав Новую Зеландию на 3 тыс. км к востоку. В 1891–1902 гг. поголовье овец сократилось вдвое.