Краткая история Австралии

Крокодил Данди был творением бывшего подсобного рабочего на мосту в Сиднейской гавани. Легенда буша 1890-х точно так же была сформирована новой городской интеллигенцией, людьми, державшимися города, несмотря на разочарование его мещанской респектабельностью. Лоусон вырос в буше, но знание этой необжитой земли он черпал из непродолжительного похода 1892–1893 гг. на юго-запад Квинсленда. «Вы не представляете всех ужасов этой местности, — писал он своей тетке. — Мужчины бродяжничают, просят подаяния и живут, как собаки». Художники гейдельбергской школы¹⁴, работавшие на пленэре, решались удаляться лишь на несколько километров от пригородов Мельбурна, чтобы разбить лагерь и писать там низкорослую растительность. Том Робертс создал каноническую пасторальную работу «Стрижка овец» в своей городской студии после короткой поездки в сельскую местность. Чарлз Кондер использовал Сиднейскую гавань и прилегающие к ней водные пространства для своих импрессионистских картин. «Бюллетень» был известен как «библия жителей буша», но создавался и печатался в Сиднее интеллектуалами, далекими от жизни, которые проецировали свои стремления и мечты на воображаемую сельскую глубинку и позволяли городским читателям окунуться в мир мужской солидарности.

Во всех обществах переселенцев существуют пограничные легенды. Идет ли речь о непоколебимой приверженности независимости, обнаруженной Фредериком Джексоном Тёрнером в американском Западе¹⁵, или о бегстве из неволи, навсегда оставшемся в памяти буров как Великий переход¹⁶, — во всех случаях белые поселенцы стремились к установлению прочной связи с землей и страной, и эта связь становилась основой формирования нации. Даже когда историки ревизионистского склада подвергают сомнению национальные мифы такого рода, они не лишают ауры сложившиеся представления о происхождении нации и не пытаются найти для них какой-то иной, альтернативный фундамент. Так, австралийские историки феминистского направления, борясь с женоненавистническим смыслом легенды 1890-х годов, тем не менее, признают эмблематичность образа свободного мужчины, кочующего по бушу. Но его свободу они интерпретируют как отречение от всяких домашних обязанностей. Та мужественность, которую восславлял «Бюллетень», означала право странствовать. Авторы и карикатуристы журнала высмеивали тех, кто вечно вставал на пути мужчины: ворчливых жен, чопорных священников и всех прочих ваузеров (wowsers; так в Австралии и Новой Зеландии называли всевозможных сторонников строгих пуританских нравов, требовавших запрета алкоголя, табака и прочих удовольствий такого рода). По мнению феминистских критиков, главным противоречием в обществе на рубеже веков был не классовый конфликт между капиталистами и рабочими, а более фундаментальный конфликт между мужчинами и женщинами.

Женское движение, возникшее наряду с рабочим движением в конце века, разделяло с последним многие положения. Первые феминистки, например Луиза Лоусон, вместе с первыми социалистами рассуждали о прогрессивном характере австралийского общества. Они приветствовали стремление к равноправию австралийских мужчин и сравнительно неплохое положение женщин. Они также считали Австралию свободной от пороков Старого Света — классовых различий, нищеты или насилия — и, соответственно, способной использовать новые возможности. Как местные республиканцы брали за основу американские прецеденты, аграрные радикалы — идеи Генри Джорджа, а социалисты — сочинения Эдварда Беллами, так и женское движение находилось под сильным влиянием Женского христианского союза трезвенников, пришедшего из Америки в начале 1880-х годов. Движение стремилось улучшить положение женщин и реформировать общество, освободив семейную и общественную жизнь от произвола мужчин. Таким образом оно добивалось осуществления ряда мер: воздержания от спиртных напитков, законодательного запрещения азартных игр, установления контроля над проституцией, увеличения брачного возраста, предотвращения домашнего насилия — с целью защиты женщин от хищных мужчин. Осознавая отсутствие у себя политической власти, эти женщины проводили кампании за свои избирательные права, и в 1894–1908 гг. они добились права голоса на выборах в общенациональное Законодательное собрание и законодательные собрания всех колоний.

Лидерами этого суфражистского движения были образованные, самостоятельные женщины. Роза Скотт в Сиднее и Вида Голдстайн в Мельбурне приобрели организаторские навыки в общественной филантропической деятельности, которые они затем применяли в борьбе за дело эмансипации женщин. Эта борьба поглотила все их время и силы, ради нее они не вступили в брак и не рожали детей. Поэтесса Мэри Гилмор объясняла свое неучастие в суфражистской кампании домашними заботами.

Я не иду на лекцию,

Я не сижу рядом с миссис Скотт;

Готовлю обед на двоих

И сижу у детской кроватки.