Краткая история Австралии

Западный фронт нес смерть. В 1916 г. австралийцы потеряли 14 тыс. бойцов, в 1917 г. — 11 тыс.; кроме того, их ряды непрерывно редели из-за гораздо большего числа раненых. После Галлиполи число записавшихся в армию добровольцев возросло с 52 тыс. в 1914 г. до 166 тыс. в 1915 г. но в 1916 г. оно снизилось до 140 тыс., а в 1917 г. составило только 45 тыс. Первыми добровольцами были главным образом холостые молодые люди, и многих из них привлекала оплата, равная среднему заработку и превышавшая то, что другие страны предлагали своим военнослужащим. По мере того как таких энтузиастов становилось меньше, приходилось взывать к патриотическому долгу мужчин старшего возраста, уже женатых.

Женщин в состав вооруженных сил не зачисляли (даже 2 тысячам медсестер, служившим за рубежом, не присваивалось официальное воинское звание), и в отличие от других воюющих государств, в Австралии очень немного женщин было занято оплачиваемым трудом. Их усилия во время войны направлялась в русло добровольной деятельности, а их главным служением было обеспечение и поддержка воюющих мужчин. В одном только Красном Кресте было занято столько же женщин, сколько во всей обрабатывающей промышленности, а леди Манро Фергюсон, супруга генерал-губернатора, превратила огромный бальный зал в губернаторской резиденции в Мельбурне в склад вещей, которые собирали для отправки на фронт. По имеющимся оценкам в годы войны женщины затратили 10 млн человеко-часов на вязание 1 354 328 пар носков. В одежду вкладывали стихи и молитвы, пачки табака с запахом акации. Лига «Одна женщина — один новобранец» призвала каждого из своих членов привлечь на военную службу хотя бы одного новобранца, «пусть из числа бедных, неудачливых, но годных к службе торговцев, которые каждый день стучатся в вашу дверь с черного хода»; а Лига всеобщей воинской повинности вторила женщинам Спарты, напутствуя мужчин словами: «Возвращайтесь на щите или со щитом!»

В конце 1915 г. руководство страной перешло от умеренного лейбориста Эндрю Фишера, чувствовавшего себя неуверенно в условиях войны, к его воинственному заместителю Билли Хьюзу. Хьюз пришел в политику из профсоюзных организаторов и обладал авторитарной жилкой; он сумел перенаправить социалистические настроения лейбористов в русло осуществления националистического крестового похода, навязывая приоритетность коллективных интересов в равной мере и бизнесу, и трудящимся. Состояние войны дало ему возможность усилить полномочия правительства. Тщедушный и глухой, злопамятный смутьян со скрипучим голосом, он отправился в Англию, чтобы добиться от британцев учета озабоченностей Австралии.

Война легла тяжким грузом на экономику. Она прервала приток рабочей силы и капитала и лишила Австралию рынков Германии, Франции и Бельгии, на которые приходилось 30 % ее экспорта. Сокращение судоходства ограничивало и импорт, создавая возможности для расширения местного производства, однако при этом возникал избыток сельскохозяйственной продукции. В первый же год войны экономика сократилась на 10 %. Увеличилась безработица. Рост цен опережал рост заработной платы, и отказ Хьюза провести референдум по поводу сдерживания цен вызвал раздражение в рядах лейбористов. Поэтому Хьюзу нужно было, чтобы Британия взяла на себя твердые обязательства по закупкам шерсти, пшеницы и минеральных ресурсов. В этом он в конце концов преуспел. Но это была пиррова победа, поскольку она законсервировала существующую экономическую структуру. И несмотря на то что благодаря первому крупному сталеплавильному заводу, открывшемуся в 1915 г., стала развиваться тяжелая промышленность, возможность ее дальнейшего расширения была утрачена.

Отстаивая потребности своей страны, Хьюз в то же время призывал к новым военным усилиям, однако число австралийских добровольцев сокращалось. Он вернулся в Австралию в середине 1916 г. с намерением ввести призыв на военную службу. Были все основания ожидать сопротивления этому шагу из рядов лейбористов, которые все чаще критиковали правительство за тяжелые военные потери, и лейбористский парламент вряд ли бы принял такой закон. Поэтому премьер-министр через голову своей партии обратился к населению страны с референдумом. Он получил поддержку прессы, протестантской церкви, деловых кругов и лидеров профсоюзов. Главными противниками закона стали социалисты, радикалы и феминистки, которые не разделяли идею об общих национальных интересах в войне и о том, что закон о всеобщей воинской повинности способен справедливым образом распределить бремя неизбежных потерь.