Краткая история философии

В 1859 году Милль опубликовал короткую, но вдохновляющую книгу, в которой утверждал, что наилучшим обществом является такое, при котором у каждого человека есть возможность действовать и развиваться по своему усмотрению. Эта книга называлась «О свободе». И по сей день она является одной из наиболее читаемых в мире книг.

У Милля было особое отношение к патернализму. Патернализм (от латинского слова pater – отец) означает заботу, покровительство «отеческую власть». Кто-то заставляет кого-то действовать для его же якобы блага (ради справедливости, можно было бы называть проявление такой заботы и «матернализом», от латинского mater – мать). Если, когда вы были ребенком, вас заставляли есть ненавистные овощи, то, можно сказать, вы лично знакомы с подобным явлением. Вам казалось, что поедание овощей никакой пользы не приносит, но ваши родители все равно впихивали в вас тонны капусты-моркови-свеклы ради вашего же блага. Так вот, Милль полагал, что патернализм допустим в отношении детей, поскольку те нуждаются в контроле, а также в защите от последствий собственной глупости. Однако в отношении взрослых людей в цивилизованном обществе подобное не мыслимо. Редкие ситуации, в которых патернализм допустим, это когда некто может причинить вред другому человеку или же в отношении людей с психическими отклонениями.

Центральный тезис Милля прост, он известен как «принцип вреда». Любой взрослый человек имеет полное право жить так, как ему заблагорассудится, но до тех пор, пока его действия не вредят другим людям. В викторианской Англии идея была революционной, так как в то время многие полагали, что прямой задачей правительства является контроль за моральным обликом своих граждан. Но Милль был категорически не согласен с этим. Он был убежден, что «большее счастье» есть следствием большей свободы в выборе вариантов поведения. И дело тут даже не в правительстве, которое принуждает граждан к соблюдению законов, сколько то, что он называл «тиранией большинства». Вот что мешает людям развиваться в выбранном направлении и стать теми, кем они могли бы стать, – «тирания большинства», то есть общественное давление.

Другие могут полагать, что знают, как сделать вас счастливым. Да неужели? В большинстве случаев они заблуждаются. Именно вы, а не многочисленные «советчики», знаете гораздо лучше, как бы вам хотелось прожить свою жизнь. Даже если вы пока еще не определились, полезнее будет совершить собственные ошибки, чем стать «таким, как все». Данный вывод является прямым следствием утилитаризма Милля, который был убежден в том, что большее счастье наступит вследствие большей свободы, а не навязанных ограничений.

Также Милль утверждал, что гении (к числу которых принадлежал он сам) для своего развития нуждаются в свободе еще сильнее, поскольку их поведение редко соответствует принятым стандартам и представляется большинству эксцентричным. Если гениев ограничить, все будут в проигрыше – и сам гений, и общество, которое никогда не увидит плодов его труда. Следовательно, если вы хотите достичь наибольшего счастья для наибольшего количества людей, дайте людям возможность прожить свою жизнь без вмешательства извне, кроме тех случаев, когда их действия могут нанести вред другим. А в остальном – даже если кто-то сочтет чужие поступки предосудительными, это вовсе не является достаточным основанием для вмешательства в их дела. Милль сделал особый акцент на этом обстоятельстве: морально предосудительность не означает вредоносность.

Однако подобная точка зрения не так уж и очевидна. Представьте холостяка, который выпивает по две бутылки водки каждый день перед сном. Ни у кого не вызывает сомнений, что он рано или поздно «сыграет в ящик». Должно ли государство в лице полиции вмешаться и прекратить подобное безобразие? «Нет, – говорит Милль, – так как его действия не наносят вред окружающим». Вы можете спорить с ним, говорить, что выпивоха убивает себя, но Милль будет стоять на своем: ни вы, ни тем более правительство не имеете права заставить этого человека измениться. Это его и только его выбор. Вот если бы он заботился о маленьком ребенке, то все было бы иначе, а так как никто от него не зависит, то он имеет право делать со своей жизнью все, что ему заблагорассудится.