Краткая история Франции

Во второй половине XIX в., особенно в последние два десятилетия, происходило впечатляющее увеличение количества зависимых территорий Франции. Первое расширение, состоявшее из колоний в Северной Америке, Карибском бассейне и Индии, впоследствии было утеряно. Франция стартовала заново с захвата Алжира в 1830 г., территория которого позже превратилась в три французских департамента и фактически стала частью Франции. На этот раз ее политика сконцентрировалась на Африке и лежащих у ее берегов островах – в особенности французов интересовали Сенегал, Тунис, Мавритания, Мали, Берег Слоновой Кости, Чад, Габон, Марокко (протекторат), Мадагаскар и Реюньон; в Индокитае – Вьетнам, Лаос, Камбоджа; в Южно-Тихоокеанском регионе – Новая Каледония, Маркизские острова и значительная часть Полинезии. Первоначально республиканцы выступали против идеи территориальной экспансии, но когда Германия начала реализовывать собственный план, они изменили свою точку зрения. Очень скоро, по мере развития торговли с новыми колониями, империю стали рассматривать как мощную силу добра, несущую народам христианство, французскую культуру, французский язык и в целом повышающую престиж отчизны, – начали говорить о la mission civilisatrice («цивилизационной миссии»).

Что касается британцев, которые, конечно, были главными конкурентами в деле построения колониальной империи, то они смотрели на постоянную французскую экспансию спокойно и, наверное, с некоторой степенью удивления. Даже когда Наполеон III построил пятнадцать новых мощных винтовых линейных крейсеров, французские военно-морские силы уступали британским в количестве кораблей и их качестве. Кроме того, их сферы влияния редко серьезно пересекались. Возможно, самое опасное столкновение интересов произошло в 1898 г., когда французская экспедиция в Фашоду на реке Белый Нил попыталась взять под контроль весь бассейн реки, отрезав таким образом Британию от Судана. На месте событий британцы (якобы действовавшие в интересах хедива Египта) превысили французов по численности в десять раз, и обе стороны благополучно разошлись; но в Лондоне и Париже страсти накалились. В конце концов французы отступили, понимая, что Германия наращивает силы и в случае весьма вероятной новой войны они будут нуждаться в поддержке Британии. Однако скрыть тот факт, что их публично унизили, им было сложно, и потребовалось несколько лет, чтобы забыть о Фашодском кризисе.

Первые годы XX в. внешнюю политику Франции определял страх перед Германией, а также решимость вернуть Эльзас-Лотарингию. (С 1871 г. статуя, олицетворяющая столицу Эльзаса Страсбург, стояла на площади Согласия, задрапированная в черное.) В попытке изолировать такого опасного соседа Франция вступила в альянс с Британией и Россией, в 1907 г. преобразовавшийся в Антанту. Шесть лет спустя премьер-министра Раймона Пуанкаре избрали президентом Французской республики. Решив превратить пост президента в нечто большее, чем простой церемониал, он стал с энтузиазмом поддерживать Антанту и нанес два визита в Россию для укрепления стратегических связей. Тем не менее он не был таким ярым антигерманистом, каким его часто считают, – на самом деле в январе 1914 г. он стал первым французским президентом, который переступил порог посольства Германии.

Через два месяца Пуанкаре оказался в центре скандала, едва не стоившего ему президентства. Бывший премьер-министр, а теперь министр финансов Жозеф Кайо грозил опубликовать письма, указывающие на то, что президент вел секретные переговоры с Ватиканом. Это разоблачение возмутило бы крайне антиклерикальных левых. К счастью для Пуанкаре, Кайо и сам был небезгрешен: главный редактор газеты Le Figaro Гастон Кальметт располагал документами, что министр имел близкие отношения со своей будущей второй женой, когда еще состоял в браке с первой. Таким образом, они быстро пришли к соглашению: Кайо не предаст огласке письма Пуанкаре, а тот, в свою очередь, убедит Кальметта сохранить молчание. Все было бы хорошо, но вторая мадам Кайо, боясь за собственную репутацию, 16 марта пришла в редакцию газеты и застрелила Кальметта. Поразительно, но через четыре месяца ее оправдали, исходя из того, что преступление было совершено в состоянии аффекта. Секрет Пуанкаре остался нераскрытым.