Краткая история Японии

И тогда наступит золотой век <…> сменив дни упадка и порока, времена конца закона. Затем создание святейшего престола будет завершено императорским указом и повелением правителя, в месте, сопоставимом в своих превосходных качествах с райским пиком Стервятников. Нам нужно только дождаться прихода этого времени. Тогда моральный закон будет достигнут при нынешней жизни человечества. И святейший престол станет местом, где люди из трех стран [Индии, Китая и Японии] и со всего остального мира будут посвящены в тайны вероисповедания и искупления… [103]

Учение Нитирэна продолжало жить и после смерти его основателя. Его последователи организовали отдельную школу, носящую имя их учителя. Школа нитирэн всегда имела меньше приверженцев по сравнению с конкурирующими школами Чистой земли. Тем не менее их число было довольно велико, а в последнее время наблюдается явное возрождение идей Нитирэна о государственной религии, играющей ведущую роль в политической жизни страны.

Догэн (1200–1253) и другие дзенские монахи

Догэн, родившийся в знатной семье и имевший все шансы преуспеть при дворе, отвернулся от светской жизни. Проучившись какое-то время в монастырях Хиэй-дзан, он отвернулся и от ортодоксального учения тэндай, после чего заинтересовался практикой дзен, недавно привезенной в Японию монахом Эйсаем (1141–1215) из Китая, где эти старинные идеи продолжали оставаться популярными. Догэн тоже совершил путешествие в Китай в поисках учителя, который мог бы указать ему путь к самопознанию. Наконец, монах школы чань (по-японски – дзен) признал, что Догэн смог достичь просветления через осмысление собственного бытия. Проведя за границей четыре года, в 1227-м Догэн вернулся в Японию. Практика дзенской медитации, о которой он рассказывал, оказалась настолько успешной, что процветает по сей день, особенно среди образованных людей.

И тем не менее дзенскую медитацию – отличительную составляющую учения Догэна можно назвать широко распространенной лишь в том смысле, что теоретически ее мог практиковать каждый. Практически же совсем немногие были готовы встать на неторопливый путь к просветлению и осознавать в себе природу Будды, часами просиживая в молчании, скрестив ноги и выпрямив спину, «подобно мертвому дереву». Догэн включил в практику медитации и повседневные дела, превратив их в подобие религиозных упражнений (о чем-то похожем писал в одном из своих стихотворений Джордж Герберт). Таким образом, людей, приходивших в храм Догэна, обращали в поисках просветления к самим себе, побуждая использовать и развивать собственные личностные ресурсы, без вспомогательных средств в виде молитв или ритуалов.

Эйхэй-дзи, Храм бесконечного мира, был построен вдали от городов у подножия гор, обращенных к Японскому морю. Его положение символически выражает отношение Догэна к светской власти. Он отверг мирские почести в виде храма, построенного для него режимом Камакура, и неохотно принял, но никогда не носил фиолетовое одеяние (фиолетовый в Японии был цветом благородства и силы и использовался только для верхней одежды аристократов первого ранга), посланное ему из Киото императором. Догэн утверждал, что является наследником древней традиции, превосходящей старшинством правительство в Камакуре, – традиции, передававшейся непосредственно от одного буддийского учителя к другому в цепочке, начавшейся с самого исторического Будды. Он никогда не стремился к официальному признанию, однако школа сото, объявившая его после смерти своим основателем, сегодня является крупнейшей в дзен-буддизме.

Не все дзенские монахи так же решительно отвергали милости правительства, как Догэн. Эйсай, уже старик в то время, когда Догэн посещал его, нуждался в защите бакуфу против интриг монахов школ тэндай и сингон, которые пользовались покровительством двора. В сущности, школа дзен всегда имела надежную официальную поддержку Киото, поскольку лидеры государства высоко ценили ее философию. Великие дзенские храмы были построены при содействии властей сначала в Камакуре, а затем в столице. Эти здания имели новые для Японии архитектурные черты, и всякий раз, когда их уничтожали землетрясения или пожары, правительство помогало восстанавливать их в оригинальном стиле. Идея религиозных упражнений, помогавших вырабатывать сильный, самодостаточный характер и держать под контролем тело и разум, пришлась особенно по душе представителям военного сословия.