Краткая история Латинской Америки

Французские революционеры 1790-х годов бросили вызов самой идее монархии, основанной на божественном праве, казнив короля и королеву – Людовика XVI и Марию-Антуанетту. Они черпали вдохновение в доктрине интеллектуального пробуждения, называемого Просвещением, провозгласили «Свободу, Равенство и Братство», поставили под сомнение традиционную власть и изменили политический порядок. Они насмехались над глупостью королей, за счет происхождения обладающих незаслуженной властью. Революционеры выступали за народный суверенитет – право каждой нации самостоятельно определять, кто будет управлять ими в соответствии с письменной конституцией. Французы намеревались свергнуть и других европейских королей, чтобы и в их странах основать республики. Как ни удивительно, революционное кредо оправдывало военную агрессию, поскольку французские армии во главе с генералом, затем первым консулом и, наконец, императором Наполеоном Бонапартом начали «освобождать» другие страны, приводя их под французскую республиканскую руку. Испания и Португалия, конечно же, были в их числе.

Новая политическая идеология свободы и освобождения – либерализм – могла бы в равной мере похвастаться английским и французским происхождением. Гражданская война и революция в Англии XVII века закрепили принцип народного суверенитета в неписаной конституции: монархию Англия сохранила и по сей день, но ограниченную, подчиненную избираемой Палате общин. Ее новоизобретенный законодательный орган либералы считали голосом «народа». Англия выступила против радикализма Французской революции и возглавила борьбу с наполеоновской экспансией. Как мы увидим, это сблизило ее с антинаполеоновскими испанскими и португальскими патриотами в период независимости Латинской Америки. В общем, либерализм, пришедший из Франции или Англии, вдохновлял все стороны в наполеоновских войнах. Именно их влияние и последствия, в свою очередь, послужили толчком к независимости Латинской Америки, и все это под идеологическим знаменем народного суверенитета.

Наполеон вторгся в Португалию в конце 1807 года, после отказа закрыть порты и объявить войну старому союзнику – Англии. Королевская семья бежала в сопровождении блестящей свиты дворян и правительственных чиновников, толпы слуг и придворных – более 10 000 человек – всего за несколько часов до того, как войска Наполеона вошли в столицу, но успела вывезти казну. Флотилия доставила принца Жуана, регента при своей безумной матери, и саму королеву в Бразилию. На всем пути ее сопровождали британские военные корабли. Более десяти лет Жуан со своим двором оставался вне досягаемости, в Рио-де-Жанейро. Тем временем и испанский король Карл IV, и его наследник принц Фердинанд попали в руки Наполеона и были вынуждены отречься от притязаний на престол. Наполеон короновал своего брата Жозефа, и большинство испанцев и американцев испанского происхождения отказались это принять.

Одним из аспектов колониальной гегемонии было постепенное признание испанских и португальских монархов как законных правителей почти всеми жителями колоний. Корона обладала легитимностью: властью, побуждающей к повиновению. К 1810 году сформировался поразительный контраст. Португальская Корона была к Бразилии ближе, чем когда-либо, испанская же, узурпированная иностранцем, находилась от Испанской Америки невообразимо далеко. Дальнейшая история Бразилии показывает, как велико может быть значение королевского присутствия.

Двор Жуана в Рио-де-Жанейро стал политическим центром португалоязычного мира, и можно представить, как это радовало жителей Рио, всегда любивших роскошь. Тысячи богатых европейских придворных наводнили город, спровоцировав бум строительства и сферы услуг, от ливрейных конюшен до парикмахерских. На руку это было и бразильской элите, поскольку возможность сказать пару слов прямо на ухо королю буквально бесценна. И, конечно, падение колониальных торговых монополий пошло на пользу Бразилии в целом. Раньше вся бразильская торговля была связана только с Португалией, но теперь принц-регент Жуан позволил бразильцам торговать со всем миром, и импортные товары подешевели. Большинство торговых партнеров поначалу составляли британцы, которые настаивали на возобновлении открытой торговли сильнее всех прочих. Жуан любил Рио и наслаждался безмятежной дремотой в райском саду, пока корабли из Европы и Испанской Америки привозили вести об одном перевороте за другим.