Краткая история. Монголы

Эти четыре условия должны быть приняты вами, и вы должны обещать освободить меня от моих обязанностей… вы никогда не отступите от истины и справедливости… Любое повеление, которое вы дадите любому существу или ваше сиюминутное желание (будь оно лично ваше или кого-либо другого), не должно уклоняться от справедливости… К любым творениям Аллаха, будь то монголы, таджики, армия или ваши простые подданные… вы будете справедливы в своих приказах. И вы будете обращать добрые мысли ко всем и желать им добра… Хан должен сделать заявление о поддержке ислама… В первую очередь вы должны выполнять требования и не преступать запреты, о которых говорил Мухаммед… Вы должны предпринять действенные усилия по объявлению [утверждений] и укреплению исламского шариата.

Огромное внимание к правлению Арпы Кеуна согласно нормам исламского права и его «заявлению о поддержке ислама» связано с тем, что он не был соблюдающим обряды мусульманином и на самом деле вполне мог оказаться неверным. Мостоуфи, не бывший поклонником нового царя, среди его грехов отмечает, что он «не боялся Аллаха» [51]. Ахари весьма двусмысленно подчеркивает, что Арпа Кеун следовал «монгольскому обычаю и управлению», игнорируя в то же время ярлыки мусульманских ильханов [52].

Конечно, Арпа Кеун не был первым правителем Ирана из числа неверных. Имеются вопросы насчет вероисповедания первых сельджукских правителей, когда они пересекали Амударью. Знаменитые каракитаи, прославленные в местном «Княжеском зерцале», не скрывали своего статуса неверных. Повсеместно принимались и признавались законными правителями страны как Хулагу, так и другие ильханы до Газана, поэтому нас не должен сильно удивлять тот факт, что Арпа Кеун был принят, несмотря на свою веру, на том условии, что он согласился поддерживать и уважать законы шариата. Изначально Арпа Кеун получил повсеместную поддержку и популярность, которые, впрочем, полностью испарились в очень короткий срок.

На коронации Арпа Кеун надел войлочную шапку вместо золотой короны, простой кушак вместо бирюзового пояса и объявил своим военачальникам и изумленным нойонам: «Я, в отличие от султанов прошлого, не стремлюсь к роскоши и украшениям… От армии я жду повиновения и верности, а она от меня может ждать милосердия и снисхождения» [53]. Он приказал включить свое новое, избранное им имя – Муиз ад-Дин Арпа Кеун – в пятничную хутбу в мечетях страны [54]. Тогда он принялся за исполнение своих обещаний и начал антикоррупционную кампанию.

Рвение, с которым Арпа Кеун взялся за это дело, создало ему немало трудностей. Он арестовал и казнил Багдад-хатун, невзирая на ее популярность в стране. Его жестокие методы принесли ему больше врагов, чем уничтожили. Чтобы укрепить свое политическое положение, он женился на вдове Чопана Сати-бек, но преуспел лишь в том, чтобы выставить себя в том же свете, что и его враги. Мостоуфи, собственные дела которого резко ухудшились, презирал этого грубого солдафона и высказал несколько резких догадок. Для Мостоуфи Арпа Кеун был «жестоким человеком, который считал, что он сам не может жить, пока во власти есть другие люди» [55], который слишком щедро выносил смертные приговоры и рассылал отряды убийц. Арпа никогда не смог бы преуспеть, потому что «при его складе ума победа его дела должна быть поражением остальных» [56]. Преднамеренное убийство богатого и успешного Малика Шарафа ад-Дина Махмуд-шейха Инджу привело его к преждевременному падению.

К несчастью, это падение открыло двери огромному количеству претендентов, соперничавших за власть и направлявших средства многолюдных иранских городов на оплату корыстных и самоубийственных войн. Хасан-Бузург заключил военный договор с Сати-бек, обратился к оставшимся членам семьи убитого Гийяса уд-Дина, казнил убийцу своей бывшей жены Лулу Каджу и объявил «зарю счастья… покинул дом скорби и перебрался на стадион веселья. Судьба… мчалась по полю сердца подобно ужасному коню, наступала на душу как скорбный слон»; он обосновался в Тебризе [57].