Краткая история. Монголы

ПОЗДНИЕ ГОДЫ И УПАДОК

Хубилай, вероятно, пережил апогей правления своей династии, и его преемникам было трудно, если не невозможно ему следовать. Хубилай не только построил новую столицу Ханбалык, но и соорудил с помощью персидских инженеров-гидротехников новую систему городского водоснабжения. В конечном итоге она превратилась в Великий канал между Ханбалыком и Ханчжоу[250], который в самом буквальном смысле связал Северный и Южный Китай, обеспечил вдоль всех своих 1700 километров бурное развитие торговли и особенно благоприятно сказался на транспортировке риса. Но медленное ослабление империи Юань и погружение ее в хаос способствовало поглощению и ассимиляции наследия Чингисидов китайским духом.

Последние годы Хубилая омрачены болезнями и депрессией из-за семейной трагедии. В 1280-е годы произошли сразу две горькие утраты: в 1281 году умерла его любимая жена Чаби-хатун, что привело к отстранению императора от общественных связей; а в 1286 году преждевременно скончался его наиболее вероятный наследник Чинким, притом что оба были вовлечены в острый и нерезрешимый конфликт.

По предложению Чаби Хубилай женился на ее молодой племяннице Намби. Впоследствии она стала для императора каналом общения с внешним миром, когда он, преследуемый военными неудачами в Японии и Вьетнаме, погрузился в отягощенную алкоголизмом депрессию. Традиционная монгольская диета, богатая мясом, в сочетании с употреблением алкоголя, общей подавленностью и отсутствием каких-либо физических упражнений привели к подагре и хроническому ожирению. На знаменитом портрете 1280 года кисти придворного китайского художника Лю Гуандао император одет в отчетливо монгольские по стилю меха поверх китайских одеяний из шелковой парчи, под которыми видны ранние признаки проблем с весом. Впоследствии это способствовало ухудшению здоровья и, наконец, смерти.

Хубилай ценил изобразительное искусство и содержал штат придворных живописцев. Самым известным из них является Чжао Мэнфу, который вначале не желал сотрудничать с империей Юань. Как и другим интеллектуалам, которые считали себя верными Сун, Чжао Мэнфу повезло: в обращении с образованной элитой императоры Юань демонстрировали либерализм и терпимость, поэтому образованные люди, как правило, могли свободно развиваться и выражать свое мнение, не опасаясь правительства. Некоторые описывали эпоху Юань как золотой век культуры, особенно в области пейзажной живописи и театрального искусства. Другие считают дух терпимости и свободолюбия обычным проявлением незаинтересованности и невежества, но эта точка зрения не подтверждается доказательствами.

Сам Хубилай был щедрым меценатом, ценителем и покровителем искусств, а один из признанных сунских лоялистов Чжоу Ми, собиратель произведений искусства и публицист из Ханчжоу, водил тесную дружбу в том числе и с юаньскими администраторами, мусульманами и сэмужэнями. Хотя ради принципов он пожертвовал многими возможностями, которые могли быть предоставлены его семье, Чжоу Ми удалось комфортно устроиться и коллекционировать предметы искусства, одновременно развивая дружеские контакты с представителями юаньской элиты, оставаясь верным Сун [25].

Мост Фэншань в Ханчжоу – все, что осталось от городских стен времен Юань

© Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0

Хубилаю наследовал его внук, сын Чинкима Тэмур. Империя переживала расцвет под властью Хубилая, а после его смерти начался медленный и постепенный упадок. Когда впоследствии монгольская армия отступала из Китая на север в Каракорум, отнюдь не все потомки, защитники и ключевые администраторы юаньского государства находились в ее стане. Там были лишь основные сторонники императора, а подавляющее большинство тех, кто считал себя подданными Чингисидов, давно примирились с тем, что будут служить любому правителю, который отвечает их интересам. Это же демонстрирует и то, что одно из ранних восстаний, вспыхнувшее в Цюаньчжоу, городе, который служил воротами империи в Индийский океан, спровоцировали недовольные местные персы.

Образ монгольских полчищ, которые в начале 1200-х годов прорвались из степи, дабы в течение следующих шести десятилетий опустошать страну, а затем подобно гигантскому паразиту высасывать из нее все соки до тех пор, пока героические китайские народы не восстали и не свергли этих ужасных варваров-оккупантов, отбросив их около 1369 года[251] обратно в Монголию, откуда они пришли, не имеет никакого сходства с действительностью. Как мы видели, завоевание Китая было постепенным. В ходе этого процесса было место дипломатии, переговорам, дезертирству, смене союзников и политическим интригам, равно как и ограниченному применению оружия. Империя Юань, как повсеместно называли эту ветвь Чингисидов, была признана легитимной империей Китая, а хваленое культурное и духовное сопротивление, численность и уровень поддержки которого сильно завышен, было неэффективным и замкнутым на себе явлением.