Краткая история равенства

Помимо прочего следует подчеркнуть еще один важнейший урок периода с 1914 по 1980 год, заключающийся в том, что прогрессивная шкала налогообложения позволила снизить неравенство не только после уплаты налогов, но в первую очередь до уплаты (концепция «первичного распределения», которое не следует путать с перераспределением[151]). Этот вывод, несмотря на то, что он может показаться парадоксальным, в действительности вполне очевиден. Особенно это касается прогрессивной шкалы налога на наследство, которая сокращает неравенство активов, принадлежащих следующему поколению. Если бы налог на наследство применялся для перераспределения состояний в пользу тех, кто не наследует почти ничего, если бы в дополнение к нему был введен еще и ежегодный налог на богатство с целью постоянного перераспределения собственности, картина была бы еще очевиднее. В равной степени это касается и прогрессивной шкалы налога на доход, и в особенности чуть ли не конфискационных ставок в 80–90 %, которыми облагаются самые высокие доходы. Если же говорить о доходах с капитала (дивиденды, проценты, арендная плата), во времена «Прекрасной эпохи» и в период между Первой и Второй мировыми войнами составлявших значительную часть самых высоких доходов, то подобные ставки вынуждают жить поскромнее, чтобы уже в ближайшее время не столкнуться с необходимостью безвозвратно сокращать капитал, все больше продавая имущество и доли в предприятиях. Это сыграло ключевую роль в постепенном снижении концентрации собственности и замене крупнейших состояний средними. Что же касается доходов от трудовой деятельности, в особенности крупных вознаграждений, выплачиваемых руководящим кадрам, то эти ставки радикально снизили возможности накопления крупных состояний, но самое главное – коренным образом изменили условия закрепления столь крупных выплат в договорах, в конце концов приведя к их существенному снижению.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные наглядно показывают, что эффект снижения выплат руководящему составу оказал решающее влияние, особенно в США. В конкретных цифрах ставки в размере 80–90 %, введенные при Рузвельте после Второй мировой войны, сподвигли компании положить конец астрономическим вознаграждениям, расходы на которые становились все несопоставимее с реальными прибылями руководителя, особенно с учетом того, что их можно было бы направить на другие нужды. После обрушения заоблачных доходов топ-менеджеров у предприятий высвободились дополнительные средства для инвестиций и повышения более низких зарплат. Полученные в ходе анализа сведения указывают, что эффект перераспределения конфискационных ставок обусловлен в первую очередь первичным распределением, предшествующим налогообложению, поэтому простой анализ эффективных ставок, по которым облагается тот или иной процент населения, позволяет оценить общий результат лишь частично. Кроме того, сравнение между разными странами наглядно демонстрирует, что действенность этого фискального механизма еще больше усиливается благодаря тому, что наемные работники получают больше возможностей устанавливать и контролировать выплаты, равно как и внедрять тарифные сетки (например, через представительство профсоюзов в административных советах германоязычных и скандинавских государств или же в Военном совете труда в США[152]). Кроме того, данные, полученные в ходе анализа предприятий, отраслей экономики и различных стран, позволили установить, что при превышении определенного уровня зависимость экономической эффективности руководящих кадров от их вознаграждения практически сводится к нулю, но получаемые ими в крупных размерах выплаты отрицательно сказываются на низких и средних зарплатах[153].