Краткая история религии

Эта трагедия спровоцировала подъем апокалиптического пыла, который заставлял задуматься. Подобные движения всегда развивались среди людей, которые не могли поверить, что Бог продолжит игнорировать из страдания. Поэтому они мечтали, что воздаяние уже близко. В 1889 году возникло движение переселенных индейцев прерий под названием Пляски Духа. Пророк, его создавший, утверждал, что, если танцевать достаточно долго и старательно, все белые будут погребены навечно под слоем новой земли. Все они исчезнут! Завоеватели будут стерты с лица Земли! Тогда стада диких лошадей и буйволов вернутся на равнины и будут скакать среди высоких трав. А все когда-либо жившие индейцы воскреснут и будут жить с этими животными в Раю.

Отметим их представление о рае. Это не небеса где-то там наверху, где обещаны невероятные удовольствия. Рай – это жизнь. Такая, какой она была до разрушения белыми переселенцами. И поэтому индейцы танцевали. Но рай не настал. Они танцевали все яростней. Некоторые танцевали до смерти. Но земля не пала на белых и не погребла их и свидетельства их жестокости. Дикие кони не проскакали по склонам любимых холмов, сияя на солнце гривами. Буйволы не сотрясли Землю, приближаясь с севера и призывая людей на соревнование-причащение. Ирония в том, что после многих усилий экологов буйволы вернулись в Великие прерии. А вот индейцы исчезли – видимо, уже навсегда.

Апокалиптические движения, подобные Пляскам Духа, выражали вожделенное прекращение страдания. Конец все не наступал, соответственно, этот призыв все не прекращался. Мы находим подтверждение этому в религии другой истерзанной расы США – афроамериканцев. Их вырвали из дома и увезли за тысячи километров через океан, где они стали служить нуждам своих хозяев-христиан. Ирония в том, что христианство рабов, принявших его от хозяев, было ближе к его изначальному варианту, чем то, что проповедовали господа.

Иудаизм возник как религия рабов. Голос, обратившийся к Моисею из пылающего куста, повелел ему вывести его детей из Египта и отвести их в Землю обетованную. Как мог хозяин раба с симпатией на это отреагировать? Представим, что мы – рабы, впервые слышащие эту историю. Да это наша история! Мы ее понимаем, как не смог бы ее понять наказывающий нас надсмотрщик с кнутом – сколько бы псалмов он не пел в своей белой церкви по воскресениям. Иудаизм был верой народа, жаждавшего освобождения от уз. Этого же чаяли и рабы-афроамериканцы. Они сделали эту историю своей собственной и слагали о ней песни:

Go down, Moses,
Way down in Egypt land,
Tell old Pharaoh,
To let my people go[10]

.

Христианство также начиналось как движение освобождения. Иисус был Божьим посредником, превращавшим Землю в царство, непохожее на известные ранее. Оно сместит власть имущих и поддержит слабых и страдающих. В нем исцелятся болящие и освободятся плененные. А управлять им будет Мессия, который перенес бичевание насмешки на Крестном пути на Голгофу.

Внимая этим словам, как рабы могли не услышать в них описание своей жизни? Их хозяева могли владеть книгой, из которой эти слова взяты, но именно рабам принадлежал их смысл. Христианство было религией рабов! Как могли ее понять рабовладельцы и, тем более жить в согласии с ним? Они отрицали христианство каждым днем своей привилегированной жизни, а рабы жили в согласии с ним постоянно. Рабы знали, что христианство принадлежит им. Они даже могли не уметь читать Библию, но твердо понимали, что такое быть Библией. Это чаяние освобождения было их чаянием.

Затем начались изменения в том, как они ее использовали. Библия воспевала их стремление к свободе, отражала их чаяние чего-то, чего у них не было и, возможно, никогда не появится. Но они начали использовать ее в богослужении таким образом, чтобы получить свободу внутри системы, которая их заточила. Проповедники не только рассказывали истории из Библии. Они делали их актуальными, открывая слушателям реальность, в которую можно войти и существовать. Таким образом, они изобрели величайшую форму американского искусства – музыку о страданиях. Она их прекращала, по крайней мере, на час или два – пока в воскресный вечер в какой-нибудь лачуге на южной плантации звучали подобные песни. Рабы бежали от кнута и издевательств в экстатическое состояние, переносившее их в другое место.

Steal away, steal away to Jesus!
Steal away, steal away home,
I ain’t got long to stay here[11]

.