Краткая история тела. 24 часа из жизни тела: секс, еда, сон, работа

Томас Вер из Национального института психиатрии США однажды придумал эксперимент, который навел его на правильный ответ[517]. Чтобы воспроизвести условия доисторической зимней ночи, он попросил волонтеров в течение месяца проводить 14 часов в сутки (с 6 часов вечера до 8 часов утра) в темноте, без какого бы то ни было искусственного освещения. Первые несколько недель участники эксперимента спали без перерыва в течение 11 часов. Возможно, они просто компенсировали недосыпание. Однако постепенно их сон распался на две стадии: они засыпали на 4 часа (с 8 вечера до полуночи), просыпались в фазе «быстрого сна», тихо бодрствовали на протяжении 2 часов, а затем снова засыпали еще на 4 часа (с 2 до 6 часов утра).

Фиксируя температуру тела волонтеров, содержание гормонов, в частности мелатонина, и электроэнцефалограмму, Вер обнаружил, что организм функционирует по-другому, вырабатывая ночью больше мелатонина и связанного со сном гормона роста. Период между двумя циклами сна тоже был уникальным с точки зрения биохимии: резко повышалось содержание пролактина, гормона, который вырабатывается у женщин во время кормления грудью (а у кур – при высиживании яиц). Именно это особенное с эндокринологической точки зрения состояние может спровоцировать самосозерцание и нечто вроде тихого медитирования, говорит Вер. Не исключено, что двухфазная модель сна, когда человек переходит от глубокого сна к спокойному отдыху, открывает доступ к видениям, давно нами утраченным. «Хочется думать, – пишет Вер, – что в доисторические времена такой распорядок перекидывал мостик между снами и реальной жизнью, который постепенно исчез из-за того, что люди сократили и объединили фазы своего сна. Если это так, понятно, почему современные люди утратили связь с источником мифов и фантазий».

Вер подозревает, что двухфазный режим сна (по крайней мере, в длинные зимние ночи) все-таки более естественен для нас и что сегодняшнее обыкновение спать без перерыва – артефакт современных технологий искусственного освещения. «Сегодня люди уже не осознают, что могут пробовать альтернативные модели сна. В доисторические времена это происходило само собой из-за смены времен года, – говорит ученый, – а сейчас потребность в этом покоится в нашем подсознании». Мы попали в капкан модели «короткая ночь – длинный день», и его тиски сжимаются все сильнее.

* * *

Вы включаете прикроватную лампу – один из тысяч источников искусственного света, с помощью которых мы сокращаем свои ночи и не пускаем себя в мир снов. Томас Эдисон прогнал темноту и сны дальше, чем кто бы то ни было.

На протяжении десятков тысяч лет сумерки подавали человеку сигнал, что пора ложиться спать, а восходящее солнце призывало проснуться. Солнце было единственным источником света, на который ориентировались наши внутренние часы, настраиваясь на продолжительность дня и на время года. Потом появились очаги и светильники, заправляемые маслом, жиром, смолой, сырой нефтью, керосином и газом. Они рассеивали мрак, но не настолько, чтобы нарушить ход наших биологических часов. А в 1879 году была изобретена лампа накаливания, и электрический свет начал свое победное шествие по миру. Внезапно наш биологический вид выпал из солнечного цикла, и мы могли теперь притвориться, что каждая ночь светла как день. Однако наши биологические часы все еще были настроены на древний режим «свет – тьма», и эта круглосуточная иллюминация обернулась издержками, значение которых мы только начинаем осознавать.

Наши биологические часы нуждаются в темноте так же отчаянно, как и в свете. В 2005 году ученые из Университета Вандербильта продемонстрировали, что свет, не потухающий на протяжении суток, десинхронизирует работу нейронов, из которых состоит СХЯ[518]. Включая лампы и люстры после захода солнца, мы непреднамеренно сбиваем с толку свои биологические часы[519]. Даже низкая освещенность, скажем в 100 люкс, как в офисе или гостиной, может повлиять на наши биоритмы[520]. Группа Чарльза Чейслера обнаружила, что в начале биологической ночи циркадианные часы особенно уязвимы[521]. Поздним вечером яркий свет отодвигает наступление ночной фазы, и организм работает так, как будто и утро наступит позднее. Если вы оказываетесь на свету ранним утром, ваши биологические часы перестраиваются на то, что восход солнца наступает раньше. Ночной свет подавляет секрецию мелатонина. Даже короткое пребывание на свету в середине ночи радикально сокращает активность фермента, необходимого для выработки мелатонина[522].

Люди – единственный биологический вид, который освещает ночь, игнорирует свои биоритмы, пересекает часовые пояса, работает и спит наперекор внутренним часам. Мы пренебрегаем генетической памятью своих биологических часов себе во вред.