Краткая история тела. 24 часа из жизни тела: секс, еда, сон, работа

Возьмем длинные перелеты. Некоторое время назад в маленькой китайской деревушке я сидела за столом с местными сановниками и учеными. Нас потчевали замечательными экзотическими блюдами, в том числе супом из ласточкиных гнезд. Эти гнезда – поразительно прочные конструкции, скрепленные клейкой слюной, – варят в курином бульоне. Я знала, что должна попробовать дорогой деликатес, но замерла с поднятой ложкой. Не то чтобы я не хотела насладиться студенистыми нитями, которые выделяют слюнные железы птиц. В том, что касается еды, я авантюристка, готовая попробовать самые необычные кушанья. Но мой желудок просто не принял бы эту пищу – как, впрочем, и любую другую. Я прилетела в Китай накануне, а мои внутренности, казалось, остались в Вирджинии. На самом деле, как объяснил мне позднее друг-ученый, так оно и было.

Говорят, когда вы пересекаете полмира, вашей душе нужно еще три дня, чтобы поспеть туда за вами[523]. То же самое происходит с желудком. Вам может казаться, что вы в полном порядке, говорит Майкл Менакер, но отдельные части тела, живущие по собственным часам, догонят вас еще нескоро. Организму нужно время – примерно по дню на каждый часовой пояс, – чтобы полностью перестроиться. Две трети путешественников на большие расстояния обнаруживают у себя симптомы нарушения суточного ритма: медлительность, расстройство желудка, дневную усталость, проблемы с засыпанием (после перелета на восток) или ранним подъемом (при перелете на запад), нарушения памяти, спад активности, потерю аппетита. И это только начало. В середине ночи путешественники просыпаются от выброса гормонов, который сигнализирует о наступлении утра. При перелете с запада на восток симптомы обычно проявляются сильнее, потому что организму легче приспособиться к удлинению дня, чем к его сокращению.

Менакер предполагает, что дискомфорт и плохое самочувствие при сбоях суточного ритма вызваны нарушением синхронизации между главными и периферическими биологическими часами, которые приспосабливаются к новым условиям в разном темпе. В ходе одного опыта на генетически модифицированных крысах Менакер и его коллеги наблюдали за влиянием временно́го сдвига на циркадианные ритмы разных органов[524]. Результаты навели на мысль о том, что главные часы организма, которые находятся в СХЯ и отвечают за основные ритмы, такие как ритм изменения температуры тела, приходят в норму примерно за сутки, а расположенным в тканях разных органов, например легких, мышц или печени, периферическим часам может понадобиться неделя или даже больше. Когда мозг приказывает мышцам сократиться, они нередко отвечают неадекватно, поскольку по своим часам пребывают в глубоком сне. Точно так же уже пребывающий в Китае мозг может требовать экзотического лакомства, а оставшаяся в Вирджинии печень протестует: какая еда в середине ночи?

Это запаздывание – необходимое условие нормальной жизни. Если бы наши внутренние часы мгновенно реагировали на внезапную смену освещения, их стрелки крутились бы вперед и назад каждый раз, как мы входим в темную комнату и выходим из нее. Эта система настроена таким образом, чтобы легко приспосабливаться к незначительным постепенным изменениям в продолжительности светлого и темного периода, например к сезонным изменениям продолжительности светового дня. «Но трансмеридиональный перелет – неестественное событие. Организм к нему не готов, – говорит Менакер. – Пересечение часовых поясов порождает большие и неожиданные сдвиги световых циклов, которые серьезно расстраивают всю систему».

Редкие скачки через часовые пояса – это одно, частые – совсем другое. Квангвук Чо из Бристольского университета, испытав на собственном опыте последствия сбоев суточного ритма – нарушение ориентации и провалы в памяти, – начал исследовать воздействие на организм частых трансмеридиональных перелетов[525]. Обследуя 20 стюардов, работающих на международных рейсах, Чо обнаружил, что пять лет постоянных длинных перелетов порождают проблемы с памятью и ухудшают когнитивные функции. Исследование проб слюны и сканирование мозга выявило возможную причину: у тех стюардов, которые пересекали более семи часовых поясов менее чем за пять дней для восстановления между полетами, начинало вырабатываться больше стрессового гормона кортизола.

Когда организм постоянно переживает смену света и темноты, что неизбежно при поездках на большие расстояния, он перестает понимать, где ночь и где день, и вырабатывает кортизол круглые сутки. Как показали исследования хронического стресса, высокая концентрация кортизола приводит к разрушению клеток мозга. И действительно, томография мозга стюардов показала уменьшение височной доли, включая гиппокамп – участок, необходимый для обучения и запоминания.

* * *