Краткая история Венгрии. С древнейших времен до наших дней

Сын офицера, рано осиротевший, Мартинович воспитывался У францисканцев, получил превосходное образование, стал доктором философии и теологии, был полковым патером в Буковине, подружился с польским магнатом Альфредом Потоцким, совершил путешествие по Европе, с 1783 г. возглавлял кафедру естествознания Лембергского (Львовского) университета, вернулся в Пешт в 1790 г:, но в кафедре иезуиты ему отказали.

Мартинович отправился в Вену, где близко сошелся с начальником тайной полиции и стал платным осведомителем Леопольда. Осведомителем он стал по убеждению, и не только потому, что был болезненно честолюбивым карьеристом, но и потому, что полагал: вывести Венгрию из тупика возможно лишь в союзе с династией и вопреки дворянству. Тем более что Леопольд II, которому Мартинович самозабвенно доносил на своих же товарищей, соратников, единомышленников, был просвещенным государем. В его доносах содержались также политические рекомендации, предложения о реформах и т. д. В конце концов, высокого чина и звания придворного химика с неплохим жалованьем, надо полагать, достиг он не за эти трактаты.

Игнац Мартинович был прогрессивно мыслящим человеком, эрудитом с широким кругозором. Его произведение «Философские мемуары» свидетельствует о материалистическом мировоззрении автора.

Таким образом, к июню 1790 г., когда открылась долгожданная сессия Государственного собрания, в основных чертах определились позиции трех политически активных факторов: двора, дворянства и интеллигенции. 10 июня 1790 г. взоры всех обратились к древней столице королевства — Буде, где впервые за несколько столетий снова заседало высшее законодательное учреждение страны. Это было символично, как символична была уступка пожеланию венгерской оппозиции со стороны династии отказаться от проведения сессии в близко и удобно для нее расположенном Прессбурге, городе с преимущественно немецким населением, находящемся в кольце словацких поселений. Уступка эта, однако, не означала предоставления сословиям полной свободы действий и отказа от давления. Наоборот, Леопольд тщательно подготовился к сессии и пользовался всеми доступными средствами, чтобы подчинить сословия своей воле. В конечном счете все решало соотношение сил внутри страны, в империи и за ее пределами.

Сессия началась с того, что нижняя палата вынесла постановление: она будет вести свои дебаты по-венгерски и на этом же языке будут составляться ее послания верхней палате. Затем было зачитано обращение шести венгерских полков с турецкого фронта: офицеры в венгерских полках должны быть из мадьяр и дворян, полками должны распоряжаться венгерские власти, им следует иметь своих представителей в Государственном собрании. Офицеры элитного гусарского полка Гревена во главе с капитаном Яношем Лацковичем, будущим якобинцем, дополнили эти требования еще одним пунктом: венгерские полки дислоцировать только в пределах королевства. Пока Государственное собрание было занято составлением коронационного документа с основными пожеланиями сословий к короне, Леопольд принимал собственные меры.

В конце июля 1790 г. подписанием Райхенбахского соглашения с Пруссией он добился решающего преимущества в борьбе с Государственным собранием. Фридрих Вильгельм прусский взял на себя обязательство воздержаться от поддержки венгерского дворянства. Император отдал приказ немедленно снять поиска с прусской границы и перебросить в Венгрию. Уже через

две недели они были стянуты к Буде. В августе Леопольд II распорядился начать расследование и подготовить дело о государственной измене группы венгерских политических деятелей, вступивших в контакты с берлинским двором. Их имена услужливо передал австрийской полиции посол Пруссии в Вене.

1 сентября император созвал в Темешваре сербский церковный конгресс, который обязался предоставить в распоряжение императора 40 тыс. вооруженных солдат. Хозяином положения на этом соборе был начальник Военной границы генерал Шмидфельд. Он придал собору антимадьярский характер и предложил императору удовлетворить просьбу митрополита православной сербской церкви позволить создать в Банате автономную сербскую территорию, которая бы управлялась «по немецким законам», а также учредить «Иллирийскую канцелярию» в Вене. Император согласился лишь с последним предложением. Отторжение венгерской территории решительно не устраивало монарха, поскольку это означало бы нарушение клятвы, данной Венгрии его предками.

Обеспечив таким образом перевес сил в свою пользу, в октябре двор перешел в открытое контрнаступление. Он «убедил» присмиревшие сословия перенести место своих заседаний обратно в Прессбург. 11 ноября, сняв с повестки дня основные требования, Государственное собрание торжественно короновало Леопольда королем Венгрии. Конфликт между «короной и нацией» решился, в сущности, в пользу последней. Несмотря на очевидный успех двора в этом конфликте, заключенный мир носил все же компромиссный характер.