Краткий миг

— Я тоже благодарен судьбе за то, что встретил всех вас, — присоединился Валерий. — Прасковью Павловну, помимо той давней встречи у неё дома, я встречал несколько раз на официальных мероприятиях, тоже очень давно, но мы даже не говорили. Наверняка Вы меня не заметили и не запомнили, Прасковья Павловна. И вот после стольких лет судьба захотела, чтобы мы снова встретились. Притом одновременно с Богданом Борисовичем, что для меня большая честь и радость. За это особая благодарность Прасковье Павловне. — Богдан взглянул чуть исподлобья со скучливым раздражением. Валерий, хоть и не робкого десятка, внезапно запнулся.

На первое был суп из белых грибов из супницы — забытого ныне предмета столового убранства. Супница — часть того же, огромного, по-видимому, сервиза, разрисованного разными растениями с подписями на латинском языке. Оказалось, что грибы собрала сама Галина с Димкой и до сей поры хранила в морозилке. Рецепт супа — самый классический: с картошкой и перловкой. И со сметаной, разумеется. Сметана тут совершенно потрясающая — от местной старушки, что держит двух коров. Ей их разрешают пасти на территории, принадлежащей посёлку, что вообще-то не положено, но поскольку она продаёт вкусную сметану важным и влиятельным жителям — то для её бурёнок делается негласное исключение.

— Галина, Ваш грибной суп — это целый обед, больше, по-моему, ничего не надо, — от души похвалил Богдан.

— Что значит не надо? — возмутилась Галчонок. — И не выдумывайте! Вам следить за весом не требуется, так что ешьте и не рассуждайте.

— Мне всё больше хочется переселиться куда-нибудь поближе к лесу, — мечтательно проговорил Богдан. — Парасенька, ты умеешь делать такой суп?

— Умеет, умеет, — ответила за Прасковью Галчонок. — В случае чего я ей на бумажке напишу, что и как.

— Богдан Борисович! У нас под Муромом такие грибы тоже растут в изобилии. А какие подосиновики, какие маслята — пальчики оближешь! А какая радость их находить! Представляете — молодой подосиновик, в облегающей красной шапочке, наподобие купальной, на чёрно-белой плотной толстой ножке — восторг. Или кучка крепеньких маслят всемыслимых размеров в сосняке, где вся земля засыпана иголками: ни травинки — сплошные иголки, и на них — маслята. Так что рассмотрите вариант с Муромом. У нас и Ока, и до Дивеевского монастыря сравнительно недалеко, и богословские беседы мы Вам обеспечим на самом высоком уровне. А работать нынче можно отовсюду.

— Спасибо, отче! — Богдан неопределённо улыбался. — Я очень ценю Ваше приглашение. Правда. Как знать, может, в будущем я осуществлю свою детскую мечту о монашестве. Тогда о лучшем месте и мечтать невозможно. Но это потом, не скоро. Сейчас мне предстоит много дел иного свойства.

На второе была нежная и душистая тушёная утка с айвой и капустой, а также мастерски запечённая свиная шейка с картошкой, дополненная зелёным салатом.

Прасковья отметила, что Богдану утка, похоже, понравилась. «Надо ему иногда готовить утку, — подумала, словно о ребёнке, который плохо ест. — Это ведь так несложно, надо только гусятницу купить».

— Необычайно вкусно, Галина! — похвалил Богдан. — Только после вашего грибного супа хочется, но невозможно съесть и утку, и свинину. Вы потрясающая кулинарка.

Но что невозможно Богдану, оказалось вполне по силам Ивану и Валерию. Очень скоро от утки остались лишь опрятно обглоданные косточки, от которых так легко отделялось нежное мясо, а вместо впечатляющего куска свинины на изящном белом блюде в двумя ручками лежали сущие пустяки.

В столовую вошла дивной красоты чёрно-рыжая овчарка с промытой шелковистой шерстью, дисциплинированно уселась в классической собачьей позе возле стула Ивана, поймала на лету кусок свинины и столь же дисциплинированно удалилась.

— У меня никогда не было собаки, — вздохнул Богдан. — Кот, правда, был. Он сам ко мне когда-то пришёл. Чёрный-чёрный. Это было очень давно. Он долго жил с нами.

После того, как с пищей телесной было в основном покончено, святого отца потянуло к пище духовной. Ему захотелось поговорить о возвышенном, и он решил произнести тост.

— Дорогие друзья, — начал Валерий своим одновременно вкрадчивым и авторитетным пасторским голосом. — За встречу мы выпили, а теперь мне хочется поднять этот тост за наше общее дело. Мы все, кто собрался за этим столом, всеми доступными нам средствами служим богоугодному, христианскому делу — воспитания и духовного окормления нашего народа во славу Божию и во славу любезного нашего Отечества. Господь наш Иисус Христос для нас прибежище и сила в этом нелёгком труде. Все мы молимся за то, чтоб Господь преклонил милость к нашей работе. Дело это, повторю ещё раз, богоугодное и наихристианнейшее. А потому хочу пожелать нам всем сил и крепости духа для его продолжения. За наше общее дело!