Краткий миг покоя

Комбат спускался по лестнице и думал, что это один из самых больших подвигов, на которые он пошел в своей жизни. Чтобы в других обстоятельствах он так сделал… Хотя чего зарекаться. Вот сейчас делает — наверняка и в другой ситуации полез бы. Обстоятельства — вот что формирует наши действия…

Он надеялся только на то, что по лестнице вниз не ломанется кто-нибудь, кто примерно адекватен ему по весу. Тогда ведь можно перила и не удержать.

Только подумал — и на тебе: на едва пройденную площадку, прогромыхав по ступенькам, скатился кто-то. И, судя по неприятному хрусту, что-то себе поломал.

Отделенный от Рублева стеной дыма несчастный тоненько закричал. Так закричал, что было непонятно, мужчина это или женщина. Комбат силой удержал себя от идеи проверить, как он там. Как бы он там ни был, но прямо сейчас ему толком не помочь. А где-то внизу — тварь, которая за все это ответит, когда Рублев до нее доберется.

Комбат вывалился из дыма на первом этаже. Его кто-то схватил и повалил на пол. Рублев рванулся, но держали очень профессиональные руки!

— Отвалите, кретины! Он в подвале! — крикнул Борис. И тут же понял, что это никакие не руки, а щупальца — цепкие и сильные. И что никто не среагировал на его предупреждение, и то существо, которое он преследовал, сумеет уйти, скрыться, добраться… До чего добраться?! Или до кого? Борис не мог вспомнить.

Странно, но именно это незнание породило силу. Он рванулся, и щупальца не выдержали, лопнули. Что-то бесформенное шарахнулось от Комбата прочь, в темноту. Он не догонял — некогда. А со стороны подвала на него неслись двое людей. Или все-таки нелюдей. Рублев рассмотрел синюшные лица и длинные клыки, казавшиеся серебристыми.

Комбат саданул одному в подбородок открытой ладонью, тот отлетел и упал спиной на журнальный столик. Второму Рублев выбил колено. И побежал за Гординым. А несчастный вампир, вопя от боли, и не подозревал, что, будь на ногах у его врага не легкие кроссовки, а полноценные армейские ботинки, ногу бы он лечил этак с полгода.

Комбат отстал от существа секунд на пять — очень осторожно пробирался по кабинетам, опасался пули в упор или еще какой гадости. Но вот он выскочил. Огляделся, прислушался. И побежал туда, где вдалеке мелькнула полосатая тельняшка. И Борис вспомнил — сейчас он должен бежать следом за этой тварью в обличье матроса. А вот зачем?

Тварь развернулась, сверкнула огромными, как у лемура, глазами. Захохотала взбесившейся совой, и Борис проснулся.

Он был у себя дома, и на него смотрела встревоженная Татьяна.

— Что произошло? — спросила она.

— Ох, ну его к чертям! Приснится же такое!

— Что снилось-то?

Комбату стало смешно:

— Да я тут недавно съездил отдохнуть в Сочи так, что врагу не пожелаешь. Вот и приснилась хренотень всякая…

— Ты мне ничего не рассказывал, — погладила его по голове Татьяна.

— И хорошо, — устало отозвался Комбат.

— Сложно с вами, военными.

— Зато смешно. Хочешь, покажу тебе одну штучку? У нас в военной академии был один прапорщик. Он такие речи нам перед строем толкал — просто жуть! Мы не знали, как со смеху не помереть! Сейчас покажу.

Он встал, быстро пробежался пальцами по корешкам книг. Нашел среди них толстый ежедневник. Открыл его и прочел: