Краткое пособие по изготовлению кукол

Измятая простынь вызывала отвращение. Гудков поднял с пола подушки и одеяло, и набросил на большое влажное пятно в середине кровати. Пора было ложиться, но спать не хотелось, к тому же, лучше подождать, пока одеяло немного просушит лужу. Гудков отодвинул штору. За окном через дорогу стоял дом. Это была элитная постройка с кичливым гранитным фасадом, собственным фитнес-центром, СПА и небольшим околодомовым сквером, огороженная от простых смертных высоким кованым забором с пиками. Дорога была узкой, двухполосной, поэтому в окнах можно было разглядеть лица людей. Окна квартиры, интересовавшей Гудкова, горели тихим оранжевым светом ночников. Гудков не удивился – хозяйка частенько ложилась поздно.

Гудков торопливо выскочил на кухню, заварил чай и вернулся назад с парящей кружкой. Он забрался на подоконник с ногами и стал наблюдать. Девушка сидела на диване в гостиной с книгой. Книгу Гудков дорисовал – из-за спинки была видна только голова, чуть подсвеченная сбоку светильником. Она могла сидеть так еще час или два. Гудков никуда не спешил. Да и цели никакой у него не было. С тех пор, как они «познакомились», Гудков видел ее всякой – домашней, разряженной, в шикарном белье, голой. Подглядывать было плохо, да, но большую часть времени Гудков даже не смотрел в ее окно – его взгляд расфокусировался, и глаза заволакивал легкий туман. Его фантазии редко касались секса. В ее окно Гудков путешествовал, как на гору в соседней комнате. Эту девушку он не знал, и это в ней было самым привлекательным – она могла быть какой угодно, такой, какой он ее «создаст». Он представлял, как однажды они встретятся – обычно они сталкивались в магазине, реже – на улице, он ее толкает, она что-то роняет…, пару раз он представлял, что она оказывается его новой ученицей. Гудков расписывал в уме их разговоры – неловкий первый, ночные, которые нет сил прекратить, томные, с долгими теплыми прощаниями, представлял, как он скажет ей, что живет через улицу. И вот он уже станет частью того, заоконного мира. И однажды он признается ей, что был влюблен еще до встречи, расскажет, как пытался представить, какая она, и что на деле она оказалась в десятки тысяч раз лучше. У нее есть деньги, это понятно. Но Гудков знал точно, что это здесь не при чем.

Девушка встала. В ее руке появился телефон. Несколько минут она прохаживалась по комнатам. Она улыбалась. Гудков позавидовал тому, кто звонил – да вообще всем, у кого был ее номер. Повесив трубку, она неспешно прошлась по дому и погасила весь свет.

Гудков несколько минут всматривался в окна, ставшие зеркалами, слез с подоконника, отставил кружку с нетронутым чаем, тщательно задернул шторы и лег в постель. Пятно не просохло. Гудков поморщился, отодвинулся чуть в сторону и накрылся одеялом с головой.

Глава 2

Гудков не сразу сообразил, где он. В голове висел туман, сквозь который нельзя было разглядеть те отрезки прошлого, которые объяснили бы место и обстоятельства. Разогнать вязкую пелену усилием воли не получилось – мышление незнакомо замедлилось, и повелительные импульсы шли слишком медленно или не доходили вовсе. Руки, колени и челюсть саднило, затылок нудно пульсировал. Боль тоже ощущалась как-то тускло: чувствовалось, что дело серьезно, но что-то остроты не было. Внутри тела была незнакомая пустота и невесомость. Перед глазами все плыло. Хотя он только что очнулся, было странное чувство, что он давно бодрствовал, но отчего-то только сейчас мозг включился в реальность. А что было до этого? – неизвестно. Последнее, что он отчетливо помнил – бар и виски в компании какого-то незнакомца.

Он сосредоточился и сфокусировал зрение. Стекло, люди рядами, как в зрительном зале, высокий стол, за которым сидят трое, столбики-приставы. Суд. Почему его судят? Кто этот человек, с которым он выпивал? Как он оказался в баре? Это на него не похоже, к тому же вчера была только среда. Пить среди недели в кабаке… Ответов не находилось. Даже от этих несложных выкладок голова начала пульсировать глубокими болезненными спазмами, глаза заволокло водой, уши заложило.

Гудков вдавил пальцы в виски. Где-то он видел, что это может помочь, главное – запомнить, по часовой стрелке массировать или против. Он не помнил, как правильно…

Суд. Нужно бояться, но страха не было: в том углу сознания, где обычно сидел этот мерзкий паук, теперь мирно серебрилась пустая паутина. Но почему? Ведь происходящее сейчас – самое страшное, что может случиться с человеком в современном мире. Куда страшнее смерти.