Краткое повествование

Он имеет, кроме того, 300 чантаулов, 300 насахчи и 300 элиагачли и еще 1000 человек, вместе со своими сотниками и десятниками. И их жалованье следующее: тысяченачальнику — 100 туманов в год, сотнику — 36 туманов, десятнику — 15 туманов, а их воинам, которые каждую ночь охраняют Валинемата — по 12 туманов. [И еще] все воины-всадники получают коней от Валинемата. Если конь падет, приносят тавро с крупа коня и хвост как знак [доказательства для] надзирателей за конями, которые являются кятибами и записывающими околевших и вновь выданных коней, [и] они дают написанное их рукой и скрепленное печатью некое таскире, на основании которого [всадники] идут и берут нового коня вместо павшего. Если кто-либо за день [загоняет до] смерти одного коня, они безропотно дают нового. Однако [всадники] очень безжалостно гоняют коней: если бывает нужно, то могут находиться в пути в течение 20-25 часов в сутки. И все время неукоснительно [проводятся] учения [для] всадников и пехотинцев.

Многие из воинов надевают латы. У некоторых были вязаные латы; у других — 2 дощечки: одна — на груди, другая — на спине; у третьих — по 4 доски: [на груди, на спине] и подмышками с правой и с левой сторон.

И еще имеют большие ружья, как я писал об этом [ранее], и большие пороховницы, каждая из которых вмещает по полтора оха, пороха и еще больше; каждый вешает [себе] на спину по 2 пороховницы. [В случае нужды] они могут целый день скакать через поля, ущелья, карабкаться по скалистым склонам гор и спускаться под уклон, подобно куропаткам. И совсем не знают усталости и не ропщут и иногда ломают камни, чтобы пробить дорогу среди скал, а также роют землю и снег, как будто бы до этого вовсе и не работали, вступают в бой с врагами, храбро сражаются и побеждают. Хотя я слышал, что [у него] 60000 наемных солдат, но он, если пожелает, может а течение нескольких дней с помощью Божьей собрать вдвое и втрое больше этого.

Глава XLVII. О том, через какие места прибыл я к святому престолу и о том, куда я направился для посещения монастырей и для паломничества, и о том, как я видел их, исследовал и созерцал страну и положение населения

А когда я отправился из Мугани 23 февраля, прибыл в Тузах, в село Тох. Там находился и агванский католикос по имени Нерсес, человек умный и благонравный; он ожидал моего приезда. Хотя мы и возлюбили друг друга, но еще ни разу не виделись. Кроме того, во время пребывании в Мугани я, по его просьбе, обратился к Валинемату, говоря: «Я назначил себе заместителя, дав ему звание халифы Кенджэ и Гандзасарского дома, страны Агванской, Шамаки и Ширвана, чтобы он управлял монастырями, церквами и населением. Ибо земля эта далека от меня, и я не в силах [управлять ею], а овцы не могут существовать без пастыря. Ханы же Кенджэ и другие забиты все время сеют раздоры и своими доносами не дают покоя; но непрерывно обирают и грабят. А посему я прошу твое величество, чтобы отныне ни ханы, ни султан, ни забиты не имели бы с ним дела, ибо он является моим векилом и наибом; если же им нужно что-либо сказать, пусть видятся со мной». И он даровал мне рагам, и я передал его католикосу Нерсесу. Сильно обрадовавшись этому, мы вместе отпраздновали великую масленицу в Тохе и Гадруте.

В понедельник, в начале великого поста, я выехал из села Гадрут. И хотя некоторые мелики Хачена и Варанды и Аветараноца приехали повидать меня с дарами и подношениями и просили посетить их области, но я не захотел, ибо сильно ощущалась в крае нехватка хлеба и ячменя, а со мною было множество людей и животных. Во-вторых, мне хотелось доехать скорее домой и отдохнуть. И тело мое спешило. Ибо я устал от скитаний и от холода, тем более, что мой нос и одно ухо были заложены, и я пребывал в нерешительности.

Посему я поспешил и прибыл в село Дзорагех, а оттуда в село Пнацор, оттуда — на кочевье Корчибека, который был писианцем, а оттуда — в Хндзореск, который находится среди огромных скалистых гор и имеет безмерную высоту. И по узкой дорожке спустились мы в ущелье и увидели нечто восхитительное. Из страха перед османцами и курдами карачорлу [крестьяне] покинули село, находившееся в ущелье, и в высоких местах, и с той и с другой стороны ущелья, напротив друг друга выдолбили в скалах из крепчайшего камня пещеры, которые называются магара. Каждый выдолбил жилище для своей семьи [и они] жили [там]. И удивительным было именно то, что они спускались и поднимались [в пещеры при помощи] кожаных ремней; женщины привязывали грудных детей к своим спинам, так же [привязывали к своим спинам] и кувшин с водой и другие нужные вещи, и так же [при помощи] ремня поднимались наверх и входили в [находящиеся] высоко каменные пещеры, тянули наверх и веревку из ремней, так что ни один посторонний человек не мог войти. А дома их были разрушены османскими войсками и ворами — разбойниками курдами-карачорлу.