Кратос 1

— Я тоже понимаю твои чувства, — усмехнулась Юля. — Но мы давно расстались, так что умерь свою ревность. Даже в борьбе за свободу не должно переходить некоторые границы.

В рубке управления весь экипаж в сборе, кроме одного человека: не хватает Саши Прилепко. Из него вряд ли получится хороший солдат, но мне нужен человек, которому я могу доверять. До старта остался час и десять минут. Я связался с Сашей по устройству связи.

Евгений Львович Ройтман Код

Саша Прилепко пришел около пяти вечера. С Хазаровским вроде бы все в порядке, если не считать признаков начинающейся депрессии. Для пребывания в Центре это нормально, но необычно для Леонида Аркадьевича, который более склонен к мании и гипертимии, чем к депрессии.

Саша подключился к биопрограммеру и перетряхивает его память.

— Есть! — воскликнул он. — След от какого-то кода, который был записан сегодня в первой половине дня и стерт около трех.

— В три часа здесь был Хазаровский, — заметил я.

— Надо взять у него кровь и считать информацию биомодераторов, — сказал Саша.

Леонид Аркадьевич бледен и, по-моему, на взводе. Сидит на кровати в своей комнате. И ничего не делает! Я до сих пор считал, что ничегонеделание вообще несовместимо с Хазаровским.

— Заверните рукав, пожалуйста, — сказал я.

— Что за гадость вы мне собираетесь вколоть?

— Это анализ крови.

— Что случилось?

Я пожал плечами:

— Ничего, штатная процедура.

Саша осуждающе посмотрел на меня: «По-моему, он имеет право знать».

Я покачал головой: «Мы сами еще ничего не знаем».

Хазаровский взглянул на Сашу:

— Кто это с вами?

— Это господин Прилепко, биопрограммист.

— Господин Прилепко, может быть, вы мне скажете, что случилось? — спросил Хазаровский.

— Вполне возможно, что на вас было покушение, — сказал Саша. — Мы должны проверить ваши биомодераторы.

Леонид Аркадьевич смертельно побледнел.

Я бросил гневный взгляд на Прилепко. Нельзя говорить такие вещи человеку с разбалансированной психикой, ни в коем случае!

— Это только подозрения, — успокаивающим тоном сказал я. — Возможно, беспочвенные. Но лучше перестраховаться.

Хазаровский кивнул.

— Проверяйте!

Мы взяли пробу крови и ушли в лабораторию.

— Все будет в порядке, — сказал я на прощание.

В биомодераторах Лео Саша нашел неизвестный код, не поддающийся расшифровке.

— Похоже на работу военных или СБК, — заметил он.

— Что теперь делать?

— Фильтрацию крови и полную замену биомодераторов, и чем скорее, тем лучше.

Даниил Андреевич Данин Бой

Мимо проплывает Ромул, светятся кольца астероидов, бледно-желтое, красное, серебристое. Внутри основных колец видна тонкая структура колец поменьше — похоже на линейчатый спектр.

Метаморфов нет, хотя после нашего старта прошло больше четырех суток. Неужели я ошибся! В этом случае выход один — эмигрировать вместе с флотом.

Идем дальше, к Византу. Он далеко от нашего курса, и виден как толстый серп.

Саша Прилепко рассказал о причинах своей задержки, образец крови Хазаровского у него, он пытается расшифровать код. Хорошо, что успел переписать его в память перстня связи, два дня назад он исчез с биомодераторов. Фильтрацию крови Леониду Аркадьевичу сделали, неизвестно насколько это помогло, но, по крайней мере, он жив. Ройтман сообщает о прогрессирующей депрессии. Первые три дня он колол Хазаровскому транквилизаторы. Не самый лучший метод лечения, но пока биомодераторы не заменены, другого выхода не было. Потом решился ввести новые биомодераторы и сделать перепрограммирование, чтобы исправить ситуацию. Биопрограммер проверял трижды непосредственно перед работой. Ни лучше, ни хуже не стало. И Евгений Львович был вынужден вернуться к транквилизаторам. Он крайне недоволен. Лечение не закончено, проводить его в такой ситуации весьма сложно, а прерывать нельзя.

Об этом событии я поставил в известность Алисию Штефански.

— Страдин, — сказала она. — Свяжись с Германом. Возможно, он знает, что это за штука.

Я не стал объяснять Герману Марковичу, откуда у меня этот код, просто, попросил выяснить, что это.

— Ладно, попытаюсь, — сказал он.

Мы на орбите Византа, и никаких признаков вражеских кораблей здесь нет, хотя прошло шесть дней после старта. Идем к выходу из гипертуннеля, одновременно выстраиваясь полусферой. Если и там придется ждать? Сколько?

Ждать не пришлось.

Я первым заметил слабое красноватое свечение в районе пространственно-временной дыры и велел приготовиться к бою.

Они появились прежде, чем я успел перестроить свои силы, но достаточно поздно, так что это давало надежду. Может быть, и выживем, подумал я.

Из гипертуннеля вывалилось сразу с десяток легких кораблей. Моя полусфера разорвалась у вершины и начала разворачиваться в кольцо, чтобы мои корабли не задела раструбом воронка Тракля, которую я намереваюсь поставить у выхода из туннеля.

Маневр необходим, но мы теряем время.

Они стреляют. Мгновенно вспыхнуло пять факелов, пять погребальных костров на холодном кладбище космоса — пять наших кораблей, сгорающих в аннигиляционном излучении.