Кратос 1

Оказывается, Тракль занимался биомодераторами. И биопрограммированием. Эта область его деятельности куда менее известна, чем изобретение оружия. Тем не менее, он мечтал о совершенном человеке и даже ставил эксперименты на себе.

Первые штаммы биопрограммеров начали вводить еще при жизни Тракля, и он приложил к этому руку. Сначала эту операцию могли себе позволить только представители аристократии.

С них и началось распространение Т-синдрома.

Около семи. Скоро рассвет.

Стены окрашиваются красноватым светом. Я сначала не придаю этому значения, может быть, просто огонь пролетевшего гравиплана. Но свет неподвижен и становится ярче.

Я встаю с кресла, бросаюсь к окну. Там, высоко в небе, к северу от Млечного Пути, сияет багровая звезда, яркая как Тессианская Эвтерпа. Она стремительно увеличивается в размерах и превращается в пылающую воронку.

На то, чтобы связаться с моим флотом уходит несколько секунд, через минуту я уже в гравиплане, лечу в космопорт. Тут меня достает Страдин. По голосу заметно, что его разбудили среди ночи.

— Поднимай флот, Даня! — говорит он.

— Уже. Что это?

— Ученые считают, что новый гиппертуннель.

— Где?

— На орбите Рэма.

Рэм — небольшая раскаленная планета, ближайшая к нашему солнцу. Кратос — следующий. Это значит, что нас берут в тиски.

До Рэма близко. Чудовищно близко по космическим масштабам! В нашем распоряжении уже не дни — часы.

Под моим командованием линкор «Андриан» и легкие корабли. Рядом с нами, плечом к плечу, к Рэму идет Хлебников. Я рад такому соседству. У него два линкора: «Святой Владимир», на котором мне довелось побывать, и «Витязь».

Что происходит у огненной воронки установить невозможно, слишком далеко, чтобы обнаружить корабли. Видно, как бледнеет багровое сияние — воронка гаснет.

Менее чем через час мы их засекли. Флот метаморфов идет на нас, невидимые невооруженным взглядом черные точки на фоне близкого солнца.

Их много. Численное преимущество у них, это несомненно, раза в два.

Мы изменяем строй, и в межпланетном пространстве вспыхивают первые воронки Тракля.

Слишком близко от солнца. Коварное светило искажает структуру воронок, наводящие устройства не справляются с поправками. Мои легкие корабли (первый, второй, третий!) охватывает белое пламя. Они загораются как сверхновые, ослепляют, заставляют кусать губы и сжимать кулаки, и распадаются на покореженные куски металла или исчезают бесследно, затянутые в гиперпространственные дыры воронок Тракля.

Теперь я понимаю, насколько выгодно положение врага.

— Надо подпустить поближе, — говорит Хлебников. — Мы достаточно далеко от Кратоса.

— Да, — соглашаюсь я. — И рассредоточиться, чтобы они не могли накрыть одной воронкой сразу несколько кораблей.

Через минуту генерал теряет «Витязя». Две трети линкора сгорает в излучении воронки, от развороченного обломка в ореоле шариков расплавленного металла отделяются четыре шлюпа и идут к «Святому Владимиру». Доходят два. Остальные сгорают в новой воронке.

От моего флота осталась едва половина, метаморфы не потеряли и трети. Наконец, их корабли зажигаются металлическим блеском в лучах солнца и обретают форму. Их окружает багровое сияние.

Очередная воронка возникает в сотне метров от «Андриана». Беру резко вверх по отношению к плоскости эклиптики и навожу Иглу Тракля. У них еще четыре линкора, я надеюсь достать хотя бы один.

Меня упорно вызывают по Кольцу. Ставлю воронку и, наконец, отвечаю. Оказывается, у старого гипертуннеля тоже идет бой. Там пытается прорваться еще несколько кораблей метаморфов.

Их линкор я достал. Ничего, поборемся!

«Святого Владимира» больше нет. Просто нет! Это означает прямое попадание. Его утянуло в воронку Тракля. Жаль Хлебникова!

Бой распадается на сотни отдельных мелких сражений: корабль против корабля, только оставшиеся три линкора метаморфов прут на «Андриана», по пути выставляя воронки на дичь помельче.

Достаю еще один линкор. Но все равно шансов нет. Никаких!

И тогда я вижу их. Не сами корабли, конечно, а сигнал на перстне связи. Но они идут! Они возле Кратоса. Та часть флота, которую все-таки увел Страдин, послушав моего совета.

Осталось выстоять около часа. За час они успеют. Три тяжелых корабля и около сотни легких. С этими силами мы победим.

Я еще вижу будущее, чудом ухожу от выстрелов, один за другим теряя малые корабли. Вторым линкором я жертвовать не могу!

В их рядах что-то происходит. Они становятся менее активными. Один легкий корабль идет прямо на нас, беспорядочно стреляя в произвольных направлениях. Мы еле успеваем свернуть. Другой вертится, словно потерявший управление. Линкоры не стреляют.

Меня вызывают по перстню.

— Я Габриэль, Преображенный. Мы просим перемирия.

Неужели тот самый Габриэль, который возглавлял Огненное Братство Кириополя и так и не был пойман? Или другой?

Я смеюсь.

— Перемирия? Только не сейчас!

Флот Кратоса уже рядом, наши корабли уже могут достать их из Игл Тракля.

— Именно сейчас, — говорит Габриэль. — Скоро будет поздно. Для вас поздно!

Я не успеваю ответить.