Кража

— Вы меня не убедили, товарищ начальник. — Глубокие складки на щеках стали еще резче. — Я вовсе не уверен в такой необходимости, тем более что на Строительной никогда ничего не совершал. — Тихий приложил ладони к сердцу и изобразил на лице полную покорность.

— А я и не утверждаю, что лично сами совершали. Вы соучаствовали…

— Мура все это, несерьезный разговор. Где доказательства? — его голос был тверд и настойчив.

— Вот что, Жестянников. Уговаривать вас я не буду. Вы опытный человек. Не ребенок. Законы и порядки не хуже нас знаете. Обыск просто так вот не делается.

— В жизни бывает.

— Не тот случай. И ситуация не та. Вы давно знакомы с Городецким?

— Кто это? Впервые слышу.

— Ваш друг из Ростова, — спокойно, пожалуй даже безразлично, сказал Солдатов. Он заметил, что в глазах у Тихого металась растерянность.

— Друзей много, такого не знаю, — ответил Тихий. — Душно тут у вас.

— Попейте водички. — Солдатов встал и приоткрыл рамы окна. — Не давайте поспешных ответов, Жестянников, пройдет день-два, и вы поймете свою ошибку. Вы были в начале месяца и на этой неделе в Ростове?

— Нет. Я был только во Львове.

— Неправда, Жестянников. Были…

— Докажите! Все ходите вокруг да около. Если есть козырь — кладите его на стол.

— Чего доказывать. Вы сами уже все давно доказали. В Ростовском аэропорту изъяли корешки к билетам на вас и на Городецкого. На одни и те же рейсы сюда, к нам в город. И еще — вы же с ним по одному делу проходили…

Тихий слушал напряженно. — Я встретился с Городецким случайно.

— Так были вы в Ростове?

— Был.

— У Городецкого изъяли вещи.

— Даже не знаю, что вам сказать, — ответил Тихий. Он положил беспокойные руки на колени. — Вы задаете загадку за загадкой, — с тоской в голосе проговорил он.

— Алексей Петрович! Решайтесь. Несолидно вы себя ведете. То нет, то да. И чтоб вы уже не сомневались, не задавали лишних вопросов, скажу: Городецкий дал показания подробные, весьма убедительные. На вас очень обижается…

— А чего ему обижаться? — недоверчиво спросил Тихий. — Я ему не задолжал.

— Идею-то на кражу вы подали.

— А Белкин? Что он говорит?

— Белкин не запирался ни минуты!

— Могу себе представить… — пробормотал Тихий. — Трус, только о своей шкуре и беспокоится.

— Не такой уж и трус. Он очень помог следствию. Суд, я думаю, учтет его чистосердечное раскаяние. Кстати, кое-какие колечки из тех, которые вы на Строительной взяли, у него дома остались. Уже поехали за ними…

— Не может быть! — искренне удивился Тихий. — Он хотел их сразу же на зубы пустить.

— Такие вещи не пускают. Поверьте уж…

Солдатов посмотрел на сгорбившуюся спину Тихого, на его сразу постаревшее лицо. Тихий медленно поднял голову и, закрыв глаза, сказал:

— Заарканили, значит. Ладно… Берите протокол, заполняйте… Сдаюсь. — Он шутливо поднял руки.

Солдатов глядел на него устало.

— Только вот что! Идея кражи не моя. Надеюсь, вы поймете ситуацию. Прошу не испортить жизнь другому человеку. Он не виноват.

— Кто? — Солдатов смотрел на него с удивлением.

— Калугин Юрка. Из нашего дома.

— Погодите, а он-то при чем здесь? — спросил Солдатов. И тут же почувствовал свою ошибку. Этим вопросом дал понять, что знает по делу не все. Но Тихий не углядел промашки и поспешно добавил:

— Жалко пацана в дело впутывать.

— Говорите… В чем его вина?

— Я не буду отвечать. Сказал же — пацана жалко. — Он явно переборщил этой фразой. Солдатов понял — в благородство играет.

— Как хотите…

— Хорошо, — сказал Тихий. — Отвечу, — и подался вперед. — Только чувствую, что морока с этим получится, — он явно тянул.

— Ничего, разберемся.

— В общем так. Дней десять назад выхожу я из дома, вижу, Юрка у «Жигулей» шурует. Подошел, спрашиваю: «В чем дело?» А у него с перепугу истерика началась. Запер я машину ключом и положил его к себе в карман. Потом повел парня к себе. Он мне рассказал, что решил нашкодить ухажеру матери — угнать и разбить машину.

— Выходит, преступление предотвратили? Похвально. Потом что было?

— Потом я оттиск с ключа от квартиры сделал. Он в связке был. Подумал, вдруг пригодится? — Тихий освоился, вошел в роль и продолжал деловито: — Кража кражей, но можно сказать, что я компенсировал потерпевшему убытки. Машину его спас. Зачтется это? — он с нетерпением ожидал ответа.

— Не понимаю я вас, Жестянников. То о Юрке беспокоитесь, то подсовываете его в качестве преступника, — осуждающе сказал Солдатов. — С вашим-то опытом.

— Но ведь было же так! Вы же просили говорить правду. Я и говорю. А что машину спас — запишите. Это мне пригодится.

— Запишем. Что было потом?

— О ключе Городецкому позвонил. Я сам на кражу идти не хотел, не помышлял даже.

— О ключе? — переспросил Солдатов. — Вы его по оттиску сделали, что ли?

— Не то чтоб сам… Белкин помог.

— Белкин?

— Ну да… Ключ сложный оказался. Я по этому делу не специалист. Отдал оттиск Белкину. У него и пилочки всякие, и станочек. Правда, я сказал тогда, что ключ свой потерял от квартиры.

— Ну, да! Конечно! — расхохотался Солдатов. — Перед тем как потерять, слепок с него сделали… Чего темнить-то по мелочам, Алексей Петрович? И Белкин поверил?