Кража

— Я открою, — быстро сказал Солдатов. Откинув щеколду, он распахнул дверь и широко улыбнулся гостю. На площадке стоял Белкин. — Входите, Белкин.

— Я, кажется, не туда попал.

— Что вы! — засмеялся Солдатов. — Вы попали как раз туда, куда надо. Проходите… Нет-нет, хозяина вы еще успеете поприветствовать, вы еще встретитесь с ним. А пока вот сюда, на кухню. Петухов, закрой, пожалуйста, дверь и посмотри, чтоб нам не мешали.

— Я не понимаю вас! Это произвол! Я буду жаловаться…

— Белкин, остановитесь, — строго сказал Солдатов. — Для начала ответьте мне на несколько вопросов. Зачем вы сюда пришли?

— Мы… понимаете… Дело в том, что я как зубной э-э… протезист не могу формально относиться к своему профессиональному долгу… Да! Я когда-то вставлял Алексею Петровичу зубы и вот хотел поинтересоваться, как он себя чувствует. Понимаете…

— Прекрасно. За свою жизнь вы вставили зубы, наверное, не одной сотне человек… Вы их всех обходите?

— Разумеется, нет. Но у него был очень сложный мост.

— Не надо шутить в такое неподходящее время. Алексей Петрович подозревается в совершении серьезного преступления. У нас есть доказательства.

— Это все так неожиданно, я не предполагал, что Алексей Петрович…

— Вы не знали, что он дважды судим? Не верю. Солдатов видел, что единственное чувство, которое сейчас руководило всем существом Белкина, был страх.

— Что вас с ним связывало?

— Поверьте — нас ничего не связывало. Действительно, он как-то принес мне, кажется, три, хотя нет, два колечка и предложил… И я… Он был в стесненном положении. Я чисто по-человечески выручил его.

— Купили их у него? Понятно. А сейчас пришли купить другие вещи?

— Что вы? Ни в коем случае! Я же сказал…

— Сколько у вас при себе денег? Отвечайте! Это очень важный вопрос.

— Вы намерены меня обыскать?

— Да, такое право у нас есть.

— Две тысячи, — послушно произнес Белкин.

— Золото вы должны были здесь взять?

— Нет, мы должны были пойти в одно место…

— Куда?

— Не знаю. Алексей Петрович не сказал мне куда, — замялся Белкин. — Теперь, после того, как ответил на все ваши вопросы, я могу уйти из этого дома? — спросил он осипшим голосом.

— Нет. Вы поедете с нами.

— О боже! — простонал Белкин и, опустившись на стул, начал раскачиваться из стороны в сторону. Но вскоре пришел в себя и зло посмотрел на Солдатова. — Это несправедливо, непорядочно! Это вы из-за моих жалоб так поступаете со мной!

— Стыдно, Белкин! При чем здесь жалобы? В ответах на них я же не просил вас скупать краденое…

Обыск закончился. Жестянников — он же Тихий — надел короткий бежевый плащ, отключил электропробки, постоял в дверях комнаты и, решительно повернувшись, захлопнул дверь квартиры.

В кабинет он вошел спокойно, уверенно, однако вид был поскучневшим. Огляделся, словно запоминая обстановку.

— Устраивайтесь, — сказал Солдатов, кивком указывая на стул. — Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо, что-то у вас вид такой болезненный? Нездоровится?

— Не выспался. Встал рано.

— Работка! Калечите себя…

— Обойдется. Зато еще одно дело с мертвой точки сдвинули.

— Крупное?

— Интересно! А как вы его оцениваете? Крупное оно или мелкое?

— Что вы имеете в виду?..

— Да кражу на Строительной.

— Не слышал о такой. Неужто раскрыли? — благодушно спросил Жестянников.

— Точно. Раскрыли. Осталось несколько неясностей, но с вашей помощью, надеюсь, и они отпадут.

— Как говорится, всегда пожалуйста, — не меняя выражения лица, отозвался Жестянников.

— Ну тогда все в порядке, — в тон ответил ему Солдатов. — Однако должен вас огорчить, Алексей Петрович. Все идет к тому, что преступник, уж извините, что огорчаю, — вы!

Тихий помолчал, пристально посмотрел на Солдатова. Его золотые зубы уже больше не сверкали, а сам он стал не тем уверенным человеком, каким вошел в кабинет несколько минут назад.

— Так можно и дров наломать. Поспешность… — он сделал паузу, — зная вас, трудно допустить, что вы говорите голословно… — Тихий не сводил с него взгляда.

— И правильно делаете! Допускать этого не надо. Доказательства есть, Алексей Петрович, — вздохнул Солдатов, словно бы сочувствующе. — И пластилин у вас изъяли. Тот самый…

— Какой тот самый? — быстро спросил Тихий. — Ну, изъяли вы пластилин, а дальше? Могли бы изъять столовый сервиз, гвозди, птичий помет с подоконника, извините…

— Птичьего помета не искали, — улыбнулся Солдатов. — А вот пластилин голубой нашли и в протоколе его расписали со всеми подробностями.

— Ну и кино! Хочу предостеречь… уберечь от большой юридической ошибки. — Лицо его выражало озабоченность и сожаление.

— Спасибо, Алексей Петрович. Спасибо за трогательную заботу о нас. И самое главное — искреннюю…

— Нет, я на полном серьезе.

— Я с вами тоже на полном серьезе, — довольно сурово осадил его Солдатов. — В долгу оставаться не привык, поэтому прошу, не делайте своей юридической ошибки. Точнее, просчета.

Тихий помолчал и спросил с напускным безразличием:

— Что вы имеете в виду?

— Советую вам признаваться. Чистосердечно.

— Странный совет. В чем признаваться?

— Вы сами прекрасно знаете в чем. В краже на Строительной.

Тихий насмешливо посмотрел на Солдатова.