Кража

«Гости? — удивился он про себя. — В честь чего?» Гости у них бывали редко, только на праздники, сослуживцы матери. Он прислушался и понял — это работал телевизор. Кто же включил? Ответ явился сам собой — он. Юра открыл дверь, постоял у вешалки. Потом вошел в комнату: они сидели на диване и обнимались. Юра в ужасе отпрянул. Он не знал, что ему сейчас делать, как жить дальше, стал беспомощно озираться вокруг. Увидел на вешалке модный зеленый плащ Боровика и начал в бессильной ярости его комкать и рвать. Но плащ оставался невредимым — только ладони болели. Вдруг на пол что-то упало. Он нагнулся — тяжелая связка ключей.

— Разобью машину! — решил он. Тихо открыл дверь и выскочил из квартиры.

Он подбежал к автомобилю и начал судорожно перебирать ключи. Попробовал один — не подходит. Попробовал второй. «Зачем одному человеку столько ключей? Вот уж действительно собственник».

И вдруг услышал за спиной чей-то насмешливый голос:

— С покупкой! Конечно, надо бы обмыть.

Юра обернулся. Перед ним стоял Жестянников — сосед из корпуса напротив. Как слышал Юра — кинооператор.

— Какую покупку? — спросил Юра. — Что обмыть?

— «Жигули» обмыть, — улыбаясь, ответил Жестянников. — Поздравляю!

— Это не моя машина, — ответил Юра.

— А если не твоя — зачем лезешь? — уже грозно спросил Жестянников. — Зачем посягаешь на чужую собственность? Я не посмотрю, что ты сосед.

И Юра не выдержал страшного напряжения, расплакался и рассказал почти незнакомому человеку все: и про телевизор, про лето в городе, чужого мужчину в доме…

— Знаю я этого дядю, видел, — сказал Жестянников и тяжко вздохнул. — Эх, парень, — добавил он через минуту.

— Понимаю. Жаль тебя сердечно. Идем ко мне — отдышишься. А ключи отдай. Придешь в себя — верну. — И быстро поднялся с Юрой на седьмой этаж. Привел в комнату и сказал: «Смотри телевизор и успокаивайся». Шли показательные выступления по художественной гимнастике. Музыка играла тихо, приятно, и Юре показалось, что он заснул, а может быть, он заснул действительно.

— Ну, пришел в себя? — тронул его за плечо Жестянников.

— Прими ключи. Уже поздно. Иди домой и благодари судьбу, что я тебя вовремя остановил…

Когда Юра вернулся домой, они стояли у стола, видимо прощаясь. Быстро опустил ключи в карман плаща и, чувствуя себя совершенно разбитым, пошел на кухню, чтобы переждать, когда Боровик уйдет…

ГЛАВА 17

О том, что к Калугиным он поедет сам, Солдатов решил уже во время допроса Жестянникова. Не раз убеждался в том, что разговор с людьми в привычной для них обстановке иногда бывал полезнее, чем в служебном кабинете. Снималась излишняя скованность, люди становились откровеннее, доверчивее. Одна только повестка о явке в уголовный розыск нередко выводила их из душевного равновесия. А по этому делу вопросы к Калугиным были деликатные.

Солдатов с интересом прошелся по двору. Двор как двор. У стены дома сваленный уголь. Площадка с хилыми саженцами. На покосившейся скамейке молодые женщины с детскими колясками. В стороне, у низенького забора детского сада, самодельные гаражи, раскрашенные в унылые на удивление цвета. Около них ребята играли в футбол.

«Да, безалаберно здесь люди живут, — подумал Солдатов, оглядывая обшарпанное убранство двора, — не по-хозяйски».

Зато в подъезде оказалось чисто. У дверей, словно напоказ, аккуратные резиновые коврики, матерчатые половики.

Он позвонил. Открыла дверь стройная молодая женщина с короткой прической, в темных брюках. Она была чуть ниже Солдатова. Не зная ее, он догадался сразу: Калугина.

«Вкус у вас, Боровик, определенно есть», — одобрительно подумал Солдатов.

— Здравствуйте, Екатерина Николаевна!

— Здравствуйте. А вы? Вы из школы? — вопросом ответила она и посторонилась, пропуская Солдатова в квартиру.

— Нет. Я из уголовного розыска, — представился он.

— Боже! — Калугина прижала ладони к побледневшему лицу, — что-нибудь с Юрой?

— С ним все в порядке, — успокоил ее Солдатов. — Мне надо бы с вами поговорить.

— Со мной? Пожалуйста. Проходите.

Он повесил плащ и, взглянув в зеркало, пригладил волосы.

— Понимаю, — она горько улыбнулась, — как я сразу не сообразила? Наверное, из-за этой кражи…

— Кражи? — переспросил Солдатов. — Вообще-то да… Вы одна? — Солдатов невольно поморщился. Вопрос получился неудачным. Он это понял раньше чем Калугина.

— Вы имеете в виду…

— Юры нет дома? — Он оглянулся.

— А! — с облегчением протянула она. — Нет. Он придет около двух. В школе у них соревнования по шахматам…

— Вы всегда знаете, когда он придет?

— Чаще всего знаю… Случается, конечно, но в общем… С этим вопросом у нас все в порядке. Да вы садитесь. Я сейчас…

— Спасибо, — Солдатов сел за круглый стол, стоявший посередине комнаты, подтянул галстук и стал ждать, когда вернется Калугина.

Комната с одним, во всю стену, широким окном. Голубая тахта. Низкая полированная стенка. Пять рядов книг. Жюль Берн, Бальзак, Тургенев… Внизу школьная литература.

Калугина вернулась быстро. Вместе с ней в комнату влетел едва уловимый приятно-горьковатый запах духов. Она села против Солдатова и посмотрела на него настороженно, ожидающе.