Кредитная невеста

Суд закончился. Конвой вывел Славу из зала, но Тамара так и осталась стоять у него перед глазами.

Осень, ветер швыряет в окно капли дождя, навевает мысли о скорой зиме. В душе и без того снег, поземка. Холодно, тоскливо. Слава где-то далеко, никаких вестей о нем. Ксюха тоже куда-то пропала, не достучаться до нее. Да Лада и не очень-то пыталась встретиться с ней, поговорить. Она не хотела знать, как та счастлива со Славой.

Лада училась в институте. Рядом с ней постоянно находилась Вика, женщина-телохранитель. С ней не забалуешь. Она Ладе руки оторвет, если они вдруг потянутся к наркотикам. Да и парней отпугивает. Да Лада к ним и не стремилась. Хватит с нее разочарования по имени Слава.

Не жизнь, а тоска в золотой клетке. Никаких друзей, общения на стороне, о ночных клубах не может быть и речи. Лада иногда хотела уйти в отрыв, даже совершить какое-нибудь безумие. Но эти порывы пугали ее. Она и сама не хотела в болото, да и маму жалко было.

Тут-то та и появилась. Глаза сияют, улыбка до ушей.

Лада заинтригованно посмотрела на нее и услышала:

— Давай собирайся, едем в салон красоты!

— Что случилось?

— Леонид напросился к нам в гости. Сам!.. Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Понимать не хочу.

— Он очень хочет тебя увидеть!

— Этот предатель?

— Какой же он предатель? Забудь, что Слава тебе назло наговорил!

— А вы не говорили?

— Нас вводили в заблуждение. Так что, едем?

— Нет! Гулина видеть не желаю.

Мама вздохнула, повернулась к Ладе спиной, переступила порог.

Дочь почувствовала себя дурой. Ей так тоскливо и одиноко, а тут вдруг предоставляется возможность убить холодный осенний вечер. Может, этот Леон и козел, но с ним, как ни крути, интересно. Он так много знает. Ее уже не сдерживает долг перед Славой.

— Стой!

Мама остановилась.

— Хорошо, я съезжу с тобой в салон красоты.

Леон поможет ей выбраться из клетки, в которой она оказалась по воле родителей. Лишь частично по своей.

Часть вторая

Глава 12

Груша не даст сдачи, но в ней как в зеркале видны огрехи, недоработки в движениях, в ударах. Без груши тренировка — пустой звук. Но лучше, конечно же, поработать в полную силу со спарринг-партнером. Только не было сейчас под рукой никого достойного. Никто не желал помериться силой со Славой. Если он разойдется, его ничем не остановишь.

Не так уж и плохо ему жилось в зоне. Воровской власти здесь как таковой не было. Бандитский беспредел худо-бедно подавляли красноповязочники под недремлющим оком хозяина. В общем-то, некому было терроризировать мирных мужиков. Если, конечно, они сами не начинали себя изводить. Заявится в зону какой-нибудь крутой и давай воду мутить. Пока его успокоят, он и дров наломать может. Культ силы тут присутствовал, как и во всяком мужском коллективе. Кто сильней, тому почет и уважение. Если, конечно, берега не терять.

Каретников в первые ряды не лез, не высовывался, жил спокойно. За себя он постоять мог, поэтому урки его не трогали.

Главное состояло в том, что никто не пытался сводить со Славой счеты за Винникова. В зону мог заехать киллер, нанятый Тамарой.

Ничего такого не случилось, но противление пострадавшей стороны Слава все же ощущал. Как еще объяснить, что ему раз за разом отказывали в условном освобождении? За ним не водилось грубых нарушений, и на особом счету у начальства он не состоял.

Но ничего, через пять месяцев срок истечет сам по себе. Тогда свобода. Там он разберется, что ему делать с этим счастьем.

У Лады все хорошо, просто замечательно. Окончила институт, вышла замуж, Славу знать не желала. Ее родители отгородились от него глухой стеной.

Одна только Ксюха писала ему и ждала. Почему никто не возьмет ее замуж?

Удар, еще удар. Ногой, рукой. Противник набросился на Славу со спины, вцепился в него двумя руками. Захват, бросок через бедро. Осталось только провести добивание.

На него действительно кто-то набросился сзади. Каретников натурально провел контрприем. Только противник оказался какой-то несерьезный. Тощий, остролицый, немощный. Запуганный до смерти. Такого плевком перешибить можно. С этапа паренек, совсем еще новичок. Слава не знал, как его кличут.

Немощный закрылся от удара хаотическим перехлестом рук, а сам при этом смотрел на дверь.

Каретников тоже глянул в сторону входа в спортзал. Три баклана скалились там, надвигались на бедолагу. Главный у них Коля Суслов, он же Суслик. Пацанчик не так давно перевелся в зону с малолетки. Первое время держался тише воды ниже травы, а потом вдруг борзеть стал. Собрал под себя таких же сосунков, стал гнуть пальцы.

— Что здесь за цирк? — спросил Слава, разгибаясь.

— Цирк. С клоунами, — сказал Суслик и кивнул на немощного типа.

— У вас билеты на него есть?

— Предъява есть. Кислый у Ляха часы снес.

— Крыса? — Слава с пренебрежением глянул на бедолагу.

— Часы в умывальнике лежали! — проскулил Кислый. — Никого там не было!..

— Крыса, — заявил Каретников и отошел от этого фрукта.

Тот кинулся к нему, вцепился в ногу и завопил:

— Спасите! Они же меня убьют!

— С крысами только так.

— Я не крыса! У меня клептомания!