Кредо холопа

Гриша не уставал восхищаться выносливостью и силой Тита. На первый взгляд мужик не производил впечатления богатыря: тощий, грязный, волосатый, с впалой грудью и сгорбленной спиной, со стиральной доской выпирающих из-под шкуры ребер. Казалось, дунет сильный ветерок, и свалится Тит. Казалось, плюнь в него, и погибнет Тит. Но, как выяснилось, могучий дух русского богатыря жил в этом, никогда не знавшем бани, теле. Даже с ношей на спине Тит скакал, как конь, до самого полудня. Гриша, переполняемый восхищением, расхваливал своего гнедого, превозносил его, говорил, что, верно, из таких вот чудо-богатырей состояла армия Суворова, совершившего переход через Альпы. В какой-то телевизионной передаче, где патриотическим образом доказывалось, что люди произошли от русских, Гриша слышал о том, что будто бы многие тысячи лет назад на территории Российской Федерации проживал великий и могучий народ. Это были предки тех, кто ныне валялся под забором в мокрых от расплескавшейся урины штанах, тех, кто с вежливой улыбкой впаривал соотечественникам китайскую электронику, тех, кто как дикарь, неистово скупал самые дорогие бусы, зеркала, яхты, особняки и моделей. Могуч и велик был древний народ. Это он изобрел колесо, второе колесо, передний мост, задний мост, рычаг переключения передач и ручной тормоз. Согласно легендам, представители древнего народа обладали невероятной силой и большим умом. Сила явно передалась Титу от далеких предков, ум не выдержал испытания временем, и за минувшие века весь выветрился. Мерно покачиваясь на костлявой спине Тита, Гриша разгадал тайну создания египетских пирамид и прочих мегалитических сооружений. Отнюдь не инопланетяне их построили, и не представители древней высокоразвитой цивилизации. Их строили Титы. Ибо что не сумеют сделать сто умных, легко сделает один Тит. Умные люди обступят каменный блок, весом в десять тонн, почешут там, где чешется, и мотнут головами. Дескать, этакую громадину ни за что нам не сдвинуть с места. И пробовать незачем. Подойдет к блоку Тит, поплюет на ладони мозолистые, осенит себя крестным знамением, впряжется в лямку, да как потащит камень в гору – любо-дорого смотреть. Протащит десять метров, надорвется, падет на землю, а ему на смену уже новый Тит готов. Так и строили. А чего не строить? Слава богу, на нашей планете камней и дураков на сто пирамид хватит: и Хеопсовых, и финансовых.

Во второй половине дня Тит начал хрипеть и спотыкаться. Чтобы морально укрепить его, и придать духовных сил, Гриша во все горло затянул последний блатной хит «А зоны здесь тихие».

К вечеру сошли с обочины и разместились на привал под сенью крон. Гришин ужин состоял из солидного куска пирога с голубятиной и десятка яблок – все это удалось выпросить у проезжающих. Тит с аппетитом жевал траву. Сперва Гриша хотел отдать Титу яблочные огрызки, но решил не баловать человека, боясь его тем самым испортить и развратить.

– Яблоки, это не еда, – постановил он, швыряя последний огрызок в кусты и порождая громкую отрыжку не лишенную благородства. – Блин, у Машки всегда в холодильнике столько всего было. Бывало, придешь голодный, как сука, разгромишь белый ящик: что сразу в топку, что по карманам. Пельмени замороженные у нее постоянно воровал. Дома же тоже надо чем-то питаться.

– Холопского оливье похлебать бы важно, – заметил Тит, запихивая в рот пучок ромашек.

– Фу блин! – передернуло Гришу. – У тебя даже разговоры все какие-то тошнотворные. Только о помоях и мечтаешь. Тебе дай волю, ты бы, наверное, целыми днями отруби жрал да лысого гонял. Давай лучше поговорим о чем-нибудь пиздатом.

– О любви к барину? – возрадовался Тит.

– Да нет, – досадливо отмахнулся Гриша, – о бабах. Помнишь Таньку?

– Барыню, – расплылся Тит в похотливой улыбке.

– Ага, – тоже заулыбался Гриша. – Вот это очень вкусное блюдо. Хотел бы его попробовать?

– Кого? – не понял Тит.

– Танечку.

– Съесть? – ахнул холоп. – Барыню съесть? Это же грех великий! Ужель не православные?

– Да нет, блин, – проворчал Гриша. – Не съесть. Отодрать.

– От чего?

– От большой любви, – буркнул Гриша. – Что с тобой, травоядным, о высоких материях толковать. Я у тебя спрашиваю, у пня дубового, хотел бы ты Танечке задуть.

– Куда задуть?

– Известно куда.

– Как задуть?

– Натурально.

– Зачем дуть-то? – все еще не понимал Тит. – Аль она обожглась?

– Ну тебя в жопу! – в сердцах бросил Гриша и повалился на траву. – Спокойной ночи, сладких снов. Я как с тобой начинаю говорить, мне жить не хочется.