Кредо холопа

– А что касается холопов и случаев воровства, – продолжил граф, – то это никак нельзя рассматривать в качестве полноценного осознанного греха. Мы ведь все знаем, что холопская душа устроена более примитивно, и менее защищена от нападок нечистого. Многие холопы даже не отличают, где грех, а где праведность, особенно у тех господ, которые уделяют мало внимания религиозному воспитанию своих крепостных. Вот у меня трижды в неделю святые старцы проповеди устраивают, по воскресеньям всех холопов гоняют на службу в церковь, опосля чего они всю ночь вершат крестный ход с самобичеванием. Дважды в месяц устраиваю публичное покаяние, в ходе которого холопы рассказывают обо всех совершенных грехах. Иные же господа пускают религиозное воспитание на самотек, и вот тогда-то холоп оказывается незащищенным от дьявольских сил. И начинает тогда процветать воровство. У одного моего знакомого холопы до того распустились, что ночью подрыли под склад подкоп и съели двадцать ведер сырого картофеля. Съесть-то съели, да тут же спасть и легли. Так их утром на складе и обнаружили, всех троих. Конечно, наказали их, сурово наказали, с пытками, с ломанием костей и сдиранием кожи, но ведь это уже запоздалые действия. Нужно было сразу вести работу с электоратом, чтобы до такого не доводить.

– Совершенно с вами согласен, – закивал головой Пургенев. – Наказывать надо заранее, впрок. К тому же кто бьет, тот любит, а ужель мы не испытываем отеческой любви к неразумным холопам? Они ведь как дети нам. И чем больше любовь, тем больше бить должны, потому как все это им исключительно на пользу идет. К тому же, я думаю, холопам и самим в радость телесные наказания, потому что ни разу не помню случая, чтобы хоть один из них, которого при мне секли, выразил бы недовольство. Охают, конечно, ахают, но ведь и женщины в иные моменты жизни охают и ахают, но ведь это же не значит, что они страдают. От удовольствия тоже охать можно.

– Я тоже много об этом думал, – важно заговорил граф Пустой, – и пришел к выводу, что холопы не только получают удовольствие от наказаний, но и вовсе не смогли бы без них жить. Посудите сами: ведь давно известно, что только каждодневная жестокая порка придает холопу человеческий облик. Без телесных воздействий всякий холоп в считанные дни превратится в животное. Но что гораздо важнее, холопы, как существа морально слабые и неразвитые, гораздо больше нормальных людей подвержены порокам и греховным устремлениям, точно так же как женщины по сути своей более порочны, нежели мужчины. Но если женщину удерживают в рамках морально-этических норм устои и обычаи цивилизованного общества, то о цивилизованности холопов нечего и говорить. У холопов нет морали, лишь инстинкты, а потому ничто не мешает пороку рассветать в их душах. Посудите сами – даже не смотря на угрозу жестокого наказания, они, тем не менее, все же совершают преступления. В моем имении каждый холоп получает в достатке помоев, и все же случаи воровства корма у свиней и кур происходят регулярно. Это не преступления от безысходности, потому что сыты они. Еще бы не сыты! – по литру помоев на брата в сутки уходит. Я даже подумываю норму урезать, потому что у кого ни спрашиваю, у всех холопы меньше получают, и ничего, живы, здоровы, работают как надо. Но, даже получая усиленное питание, все же воруют. Почему? Потому что порочны и греховны по сути своей. Осознают ли они свою порочность? Думаю, отчасти осознают. И даже когда им не хватает христианского смирения признаться в своих грехах на исповеди, они, как бы в искупление оных, принимают телесные наказания. Для них это все равно, что для нас отпущение грехов, то есть процедура необходимая. Перестаньте бить холопов, и через несколько дней они сами придут к вам, упадут на колени и взмолятся о порке, потому что замучит их отягощенная грехами совесть. Вот почему наказания холопов дело не только социально значимое, но и святое.

– Вы гений! – горячо заверил старика Пургенев. – Завтра же введу в своем имении еще две поголовные порки к тем четырем, что уже есть.

Господа хорошо проводили время за умными и интересными беседами, вкусно кушали, выпивали. Некрасный стал зачитывать первые главы своей эпической поэмы «Под кем на Руси жить хорошо», помещик Орлов завел с дочуркой полушутливый разговор о том, что пора бы уже замуж, и даже предложил как-нибудь на днях созвать в гости всех окрестных женихов. Танечка талантливо смущалась и застенчиво улыбалась. Святой старец Гапон высказал свое мнение в том духе, что господь завещал всем людям плодиться и размножаться, а затем добавил, что такая красавица без женихов не останется.

В общем, разговаривали люди разговоры, строили планы, наслаждались жизнью, а вот для надзирателей, в этот самый момент, наслаждение жизнью резко прервалось.