Кремль 2222. Ладога

Симбиот ничего не ответил, лишь рассмеялся, и дамп чувствовал остатками кожи его дробящий зубы смех. Слова «сказал», «спросил», «ответил» имели теперь для обоих совсем иной смысл. Следовало говорить – «подумал», ибо общались дамп и его симбионт, конечно же, мысленно.

Сиам оказался сильнее мыслями. Именно он стал старшим в этой паре, именно он сейчас учил дампа, как жить и что делать. Именно он задавал цель. Пока еще исподволь, заранее вычисляя возможных соперников, всех тех, с кем следовало держать ухо востро, кого нужно было, при ближайшей удобной возможности, уничтожить. Обязательно уничтожить. Но не сейчас. Чуть позже. Сначала надо было расправиться с нынешним Властелином Ладоги, ну, а потом…

– Потом мы с тобой станем владеть всей окрестной землей, – вкрадчиво нашептывал симбионт. – Чем мы хуже Маара? Уж точно же – не слабей! Теперь не слабей. Тем более – у нас войско.

– Не наше войско, не забывай.

– Но мы используем его в своих целях. Ты ведь до сих пор не знаешь, что такое власть, брат!

– Почему же не знаю?

– Если б знал, то стремился бы… Именно власть будет нашей целью… уже стала ей. Мы с тобой уродливы. Да-да, это так. Красивейших женщин мы можем взять только силой. Но когда у нас будет власть… Любая красавица сочтет за честь стать нашей, ибо власть делает урода красавцем, а глупца – умником. Уже очень скоро ты сам убедишься в этом, брат… Нет, ты смотри! Какой ловкий удар. И сильный. Очень сильный. Лесовек вовсе не трухлявая колода, разрубить его пополам весьма непросто, я тебе скажу, брат.

– Так ты полагаешь…

– Да! Этот мальчишка тоже прожегся в Поле, пусть и не совсем так, как мы. Он получил недюжинную силу и ловкость, о которых еще не догадывается… но скоро узнает. И тоже захочет власти!

Дамп хмыкнул:

– Думаю, этому мальчику власть как-то не очень нужна.

– Власть нужна всем! – Сиам дыхнул яростью мысли. – Абсолютно всем, брат. Просто кто-то об этом еще не догадывается, да. И – кто-то может ее обрести, а кому-то это не под силу. Нам с тобой – вполне под силу, брат!

– Хорошо, – подумав, согласился Джаред. – Пусть так. Мы останемся здесь и попытаемся подчинить всех себе. Таковы наши желания. Насколько они исполнятся – вот в чем вопрос.

– Совсем не вопрос. – Симбионт внутренне рассмеялся. – Он легко решаем. Надо лишь быть жестоким и умным. Вот и весь секрет. Люди понимают и уважают только силу. Маар понял это давно. Потому – и Властелин.

– Взять власть… Кронштадтцы в этом не помеха. После спасения Лексы они не останутся здесь лишней минуты.

– Мы поможем им справиться с Мааром. А Мастер Полей пригодится и нам самим.

Ладога

Музыканты оказались чудо как хороши. Аккордеон, губная гармоника, тамбурин и гитара. Как слаженно они играли! Как чувствовали музыку! Алексии очень нравилось все – и музыканты, и сам бал, данный мрачным хозяином Ладоги как залог успешного сотрудничества с Мастером Полей.

Да, душу Лексы жгли воспоминания о страшной смерти Сержа, как и о других смертях. Но девушка умела отвлечься, иначе просто сошла бы с ума.

Сам Повелитель только лишь открыл бал, официально представив обитателям крепости свою пленницу-гостью. Десятники, надсмотрщики, особо доверенные стражи и служанки – простым работягам путь сюда был заказан. Даже работягам «внутренним», обитающим в самой крепости, что уж говорить о «внешних», именуемых не иначе как «быдло». Откуда здесь узнали это древнее слово, Лекса не догадывалась, да и не очень озаботилась догадками – в конце-то концов, какая ей разница? Наверное, Маар где-то это слово узнал. Да и черт с ним!

Великий господин плохо танцевал и, похоже, не очень-то любил музыку – иначе б с чего с такой поспешностью удалился? Но первый танец все же подарил гостье… или все же – пленнице. Не потому, что хотел соблюсти приличия, все приличия он здесь устанавливал сам. Какие хотел. Не в приличиях было дело. Грозный хозяин Ладоги просто хотел показать всем свое благоволение к Алексии, словно бы говорил, несмотря на все слухи – «эту без моего приказа не трогать, относиться вежливо, со всем уважением, именно как к гостье».

Так и относились. Вежливо. С восхищением. И, конечно, с примесью страха. А как же иначе? Страх… От этого мерзкого чувства в Ладоге было не скрыться никуда. Страх пронизывал стены и башни, отражался в глазах музыкантов и танцующих пар, нервно замирал в звонком гитарном переборе, явственно сквозил в пустом завистливом шепотке и в самых любезных словах. Страх… Вероятно, он ушел бы отсюда только со смертью Хозяина.

А может, он был в чем-то прав? Ведь всегда, во все времена, находятся такие люди, которые понимают только страх? Что им законы, уваженье, приличия? Они же крутые… как вареные яйца. Именно их, наверное, и стоит называть – быдло. Именно такие и ввергли мир в Последнюю войну, обрекая на гибель.