Кремль 2222. Покровское-Стрешнево

Упырь млел от удовольствия, хмелея с каждым миллилитром всосанной крови. И настолько забалдел, что не услышал, как в комнате появился Руго. Вождь клана проскользнул в приоткрытую дверь вслед за младшим шамом из караула и возмущенно пискнул:

– Люм, что все это значит?

Зубастая мышь и то, наверное, пищит громче. Но для «двуглазого» слова Руго прозвучали, словно гром с ясного неба. Он, оторвав рот от вены Тимура, подскочил на табуретке. Затем поднялся на ноги и, пошатываясь, пробормотал:

– О, вождь… Ты уже вернулся из астрала?

– А ты как думаешь, идиот? Оботри губы, противно смотреть. Успел насосаться крови, упырь?

– Вождь, я только…

– Молчать! Надеюсь, он еще жив?

Руго просеменил через комнату и встал в ногах у Тимура. Все три подглазных щупальца шама зашевелились и заняли горизонтальную позицию. При этом два нижних щупальца смотрели в сторону хомо, а третье косилось на Люма.

– Вождь, все в порядке, – проблеял средний шам дрожащим голоском. – Я всего лишь допросил хомо, пока ты… это… восстанавливал силы. И заодно провел исследование. Но он жив, я же…

– Вижу, что жив, – буркнул Руго. – Ну и что ты выяснил, балбес?

– Плохие новости, вождь. Лыс и Гук погибли, на них напали капитолийцы. Но золото они успели найти. Вернее, Тимур достал из-под воды ящик с золотом. Вот.

«Двуглазый» протянул вождю плоскую золотую монету в форме прямоугольного жетона.

– Что это? – спросил старший шам.

– Нашел у него в сумке. Там лежало пять штук. Это те самые, из-под воды.

«Трехглазый» не стал брать монету в руку, но внимательно посмотрел на нее, наклонив голову. Потом задумчиво произнес:

– Значит, золото Гохрана они все-таки обнаружили?

– Да, вождь, обнаружили.

– Ну, тогда все не так уж и плохо. Лыса, конечно, жалко, но игра стоила свеч.

– Да, вождь, игра стоила свеч, – угодливо подхватил Люм. – Я тоже так подумал. Я еще подумал…

– Думать не твоя забота, болван, – сердито оборвал Руго. – Зачем ты применил к хомо вторую степень воздействия? Он что, отказывался отвечать?

– Именно так, вождь. Я вообще подозревал, что он замыслил измену. Видишь ли, караульные схватили его, когда он подкрадывался к нашей базе. Я и подумал – а не предал ли он нас? А когда он отказался отвечать… Да еще, должен заметить, в хамской форме…

– Разберемся. Зачем вскрывал ему вену? Я такой санкции не давал. Не много ли ты на себя берешь, Люм? Может, уже вождем себя возомнил?

Сморщенная рожица «трехглазого» побагровела от гнева, а все три щупальца воинственно уставились на среднего шама. Тот испуганно попятился и, наклонив головенку, словно нашкодивший щенок, забормотал:

– Вождь, да как ты мог подумать? Я исключительно в научных целях, всего грамм двадцать откачал. Ну, или тридцать. Максимум – сорок. Исключительно на исследования.

– Какие еще исследования?

– Помнишь, я проводил экспертизу на Стадионе? Мне еще тогда показалось, что кровь хомо имеет странный привкус.

– Ну, припоминаю.

– Так вот, вождь. С этим хомо явно что-то не то. Я обнаружил, что процесс агрегации и коагуляции запускается у него чуть ли не в десять раз быстрее. И еще – у него значительно повышено содержание тромбопластина и протромбина.

Руго небрежно махнул лапкой:

– Не надо блистать передо мной ученостью. Мне только твоих безграмотных формул не хватало, недоучка. Ближе к сути – меня интересуют выводы.

– Выводы?

Люм многозначительно покосился на младшего шама из караула, тихо стоявшего около двери.

– Можешь докладывать при нем, идиот. – Руго раздраженно повел носом. – Я сразу заблокировал его сознание, как только вошел. Ну? Что там с кровью Тимура?

– Понял, вождь, докладываю. Так вот, я подозреваю, что быстрая сворачиваемость крови хомо не случайный наследственный признак. Все гораздо сложнее. Я обнаружил в его организме признаки искусственных генетических изменений. Понимаешь, о чем я?

Руго озадаченно почесал нос тонким пальчиком. Щупальца мутанта при этом изогнулись знаком вопроса.

– Неужели? Хочешь сказать…

– Вот именно, вождь, – прошипел Люм, понижая голос. – В его организме запущен процесс трансформации. Он явно побывал в Поле Смерти. Налицо изменения, как минимум, в двух парах нуклеопротеидных структур. Ну, я имею в виду ядра эукариотических клеток…

– Довольно умничать, я все понял. Вот оно что… Хм…

Руго замолчал, уронив голову на грудь. Щупальца опали и повисли под глазницами, словно увядшие ветки. Это свидетельствовало о том, что старший шам погрузился в глубокие размышления, перестав реагировать на внешние раздражители.

Тимур лежал неподвижно, пытаясь прислушиваться к разговору двух мутантов. В его положении после появления Руго почти ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог шевелиться, разве что стало значительно легче дышать. А вот сознание находилось как в полудреме – видимо, сказывался упадок сил, наступивший после кровопускания.