Кремль 2222. Покровское-Стрешнево

– Этого и следовало ожидать. – Пуго злорадно хихикнул. – Тимура голыми мозгами не взять – он и не из таких передряг выходил.

– Может, просканировать территорию, вождь? Они наверняка где-то здесь, ищут свою самку. Найдем обоих хомо и врежем им по мозгам. Как думаешь, вождь?

Пуго молчал несколько секунд. Затем телепатировал:

– Не надо ничего сканировать, Люм. Занимайся тем, чем тебе поручено, – командуй штурмом. А с хомо я сам разберусь…

– Как скажешь, вождь.

– Ты нервничаешь или мне показалось?

– Наверное, показалось.

– Да нет, не показалось. Рановато еще тебя без контроля оставлять, как я вижу. А ну-ка доложи план действий…

Глава шестая КОЛДУНЫ И УДАВЫ

Тимур, проведший в свое время в клане «мусорщиков» около двух недель, знал, что дампы – отличные охотники. Они хорошо умели выслеживать и преследовать добычу, еще лучше – атаковать ее из-за засады. Но вот чего они делать не любили, да и, по большому счету, не умели, так это нести караульную службу. Оно и неудивительно. Две большие разницы – подкарауливать добычу, предвкушая сытную трапезу, и сидеть в карауле, тупо и, как правило, безрезультатно вглядываясь в ночную темень.

А если лежать и вглядываться, то получается еще хуже. С одной стороны, лежать удобней, чем сидеть. С другой стороны, когда лежишь, уж шибко спать хочется, глаза прямо-таки сами слипаются. А чего их лишний раз напрягать, когда заранее понятно, что в становище «мусорщиков» ни одно нормальное человекоподобное существо добровольно не полезет?

Чего там искать? Мясо у дампов гнилое и вонючее, сплошное расстройство для желудка. В хозяйстве ничего ценного, кроме тряпичных обмоток, отродясь не имелось. Самки противные до омерзения, но при этом драчливые и визгливые. Нет, правда, кому это на фиг нужно?

Разве что стая совсем оголодавших крысособак набежит, так от них караулы не помогут. От них лучшее средство зашиты – это открытое пространство и костры, чтобы издалека видать было. Видать, разумеется, дампов – вооруженных и готовых дать отпор. Ведь никакой вменяемый крысюк на рожон не попрет, потому что крысособаки любят слабых и безоружных, а сильного и вооруженного всегда обходят стороной.

Примерно так рассуждали «мусорщики», опираясь на свой многолетний опыт выживания в экстремальных условиях Зоны Москвы, и были, в целом, правы. Нападения на их становища происходили редко, а если и происходили, то считались случайностью, как и положено редким событиям. И никак не меняли отношения дампов к организации караульной службы.

Устроена она была до примитивности просто. За каждым дежурным септом закреплялся в ночное время участок охраняемой территории, где обязательно разжигался костер. Вокруг него несли караул трое бойцов (дежурная смена), периодически обходя – по очереди – границы охраняемого участка. Вторая тройка бойцов в это время коротала время в большой компании караульных у общего костра, находясь в резерве. Что касается командира септа, то он производил смену караула, а также проверял – по настроению – дежурную смену, чтобы та ненароком не заснула в полном составе. В случае боевой тревоги – например, при внезапной атаке противника – резерв оперативно направлялся на участки, нуждавшиеся в подкреплении.

Вот, собственно, и вся система охраны. Вождь Бужыр считал ее надежной и эффективной хотя бы уже потому, что другой не знал и знать не хотел. А коли так считал вождь, то остальным полагалось молчать в тряпочку – в смысле, в тряпичную обмотку. А то ведь можно и ушей лишиться за крамольные разговоры.

Даже последнее трагическое происшествие, когда при побеге Тимура и Алены погибло несколько десятков дампов, не повлияло на мнение Бужыра. Вождь был консерватором, полагая, что менять ничего не следует, ибо так завещано великим Ухухаем. И вообще: все, что ни делается, все к лучшему. Главное, не гневить Ухухая, вовремя принося жертвы, а на остальное – его воля.

Вот почему, невзирая на предупреждение Пуго, Бужыр не стал принципиально менять систему охраны на одну ночь. Но увеличил количество дежурных септов вдвое, что привело к последствиям, значительно осложнившим задачу Тимуру и Егору. Правда, поняли они это не сразу.