Кремлевские войны

– Но вы, я надеюсь, не попались на эту удочку? – с тревогой спросил адвокат. – Не подтвердили, что такие встречи были, что договоренности тоже были?

– Нет, я делал, как вы сказали, – тупо твердил, что знать ничего не знаю, – отвечал Алмазов. – Хотя, если честно признать, мне трудно отрицать очевидные вещи и утверждать явную нелепость.

– Какую именно нелепость, позвольте спросить? – вскинул голову Бортник.

– Что Николов перечислял нам… то есть в наш фонд деньги просто так. Скажем, из патриотических соображений.

– А вы и не должны это утверждать! – возвысил голос адвокат. – Это не ваше дело – разбираться в мотивах поступков господина Николова! Это их задача, а не ваша.

– Хорошо, а какой второй пункт вашей… то есть нашей, защиты? – прервал их диалог Алексей Константинович.

– Второй пункт состоит в том, что Егор Борисович не снял с этого счета ни рубля, – объяснил адвокат. – И вот это утверждение является чистой правдой, не так ли?

– Да, так, – подтвердил Алмазов. – Пока что происходила только аккумуляция средств. Использовать их предполагалось в будущем, в случае возникновения кризиса. И только по распоряжению Алексея Константиновича.

– Надеюсь, этого вы своему следователю не сообщили? – спросил Бортник.

– Нет, что вы! – воскликнул референт. – Алексея Константиновича я ни разу не упоминал! Я только рассказал о целях фонда… его задачах… И тут, признаюсь, сказал, что это не моя личная разработка, а позиция всего министерства.

– Это пусть, – разрешил адвокат. – С министерства и взятки гладки.

– А я не считаю, что мое участие в этом деле надо так тщательно скрывать, – заявил Тарасов. – Наоборот! Надо его афишировать! В конце концов, скрыть его и не удастся. Ведь если Егор Борисович будет утверждать, что создал фонд без моей санкции, лишь по собственной инициативе, это будет выглядеть крайне подозрительно и усилит позиции обвинения. Нет, наоборот: Егор Борисович должен всячески подчеркивать, что действовал по моему указанию.

– Но это может стать поводом для того, что предъявить обвинение уже вам, – заметил Бортник.

– Ну, на это они вряд ли решатся, – усмехнулся Тарасов. – Руки у них коротки. Так что я предлагаю менять линию защиты. Валите все на меня. Пусть я буду козлом отпущения.

– Решение, конечно, благородное, но… Не знаю, не знаю… – пробормотал адвокат.

– Время свидания окончено! Прощайтесь! – донесся до них откуда-то из-под потолка металлический голос охранника.

Все трое встали.

– Может быть, вам все же что-то необходимо? – спросил у Алмазова вице-премьер. – Какие-то лекарства… Или помощь врача?

– Нет, я правда нормально себя чувствую, – сказал Алмазов, улыбнувшись.

– Что касается ноутбука, этот вопрос, я думаю, мы решим буквально завтра, – пообещал Тарасов. – И в дальнейшем, если что-то будет необходимо…

Но охранник уже вошел в комнату и встал возле Алмазова.

– До свидания, Егор Борисович! – сказал Тарасов.

– До свидания, Алексей Константинович! – отвечал ему подчиненный.

Обратно по тюремным коридорам шли молча. И только когда сели в машину, Бортник спросил:

– А вы почему так уверенно говорили о том, что завтра решите вопрос с ноутбуком? Что, Быстров дал положительный ответ?

– Нет, – покачал головой вице-премьер. – Быстров как раз ответил отрицательно. Беседа с ним не дала никакого результата. Но я сегодня вечером должен встретиться с человеком, имеющим гораздо больше полномочий, чем Быстров. И я надеюсь на взаимопонимание.

– Что ж, отлично, если так, – сказал адвокат. – А то… Парень держится, но состояние у него угнетенное. Я же вижу. Он сейчас очень нуждается в поддержке, в каких-то обнадеживающих известиях. А ему отказывают в возможности работать, в свидании с девушкой… Хорошо, хоть вы его поддержали. Эта ваша линия: «Валите все на меня» – это для него важно. Не знаю, правильно ли это с точки зрения защиты, но для него сейчас это просто необходимо.

– Вот это для нас главное, – сказал в ответ Алексей Константинович.

Машина остановилась возле конторы Бориса Бортника. Адвокат распрощался, вышел из машины. Выруливая со стоянки, водитель спросил:

– Куда теперь, Алексей Константинович? Домой, наверно? Время-то позднее…

– Нет, не домой, – отвечал вице-премьер. – Едем в министерство. И ты пока не уходи. Возможно, еще выезжать придется.

– Так точно! – по-военному ответил водитель. – Буду ждать.

Разумеется, в ведомстве вице-премьера на вечернее время имелись дежурные водители, и основному водителю Тарасова не было никакой необходимости сидеть в гараже день и ночь. Но сегодня был особенный вечер: на сегодня у Тарасова была назначена встреча с главой президентской администрации Александром Салтановым. Эта встреча решала очень многое. И Алексей Константинович, человек вообще-то не суеверный, что называется, дул сегодня на молоко: он хотел, чтобы все прошло без сучка без задоринки и чтобы вез его именно этот водитель, которого он хорошо знал и которому доверял.

*