Кремлёвские мастера

Ночная темень была полна шорохов и скрипов. Он не заметил, как забрел в самый дальний угол, к старой, похилившейся скамейке, заросшей со всех сторон густой крапивой. Присев на скамью и наконец-то расслабившись от напряжения большого и нелегкого дня, он впервые серьезно задумался о смысле и цели своей новой жизни, о том, что остается после смерти человека на земле и как вспоминают люди о давно ушедших пращурах. А к утру, когда потянуло с реки знобкой прохладой и небо совсем просветлело, Василий Дмитриевич накрепко утвердился в своем решении: «Правнуки наши редко будут вспоминать, кто и как торговал с Литвой или Крымом, кто и когда открыл новую гончарную мастерскую или срубил мельницу на быстрой реке. О наших временах станут в первую очередь судить по тому, как сберегли мы свою землю, как украсили ее, какое наследие детям и внукам передали».

Это утро принесло Василию Дмитриевичу окончательную убежденность в правильности своего нового решения: преступить отцовский наказ, навсегда покончить с торговлей и заняться украшением родной земли на радость людям, строением величественных храмов, крепостных стен, жилых хором.

Укрепившись в своих мыслях, Ермолин отправился, не заходя в дом, прямо на стройку, на ходу представляя, как со временем возведет из тесаного камня башни и стены такой красоты, что, глядя на них, почувствуют люди все величие духа, нерушимость и силу Московского государства. И чтобы скорее приблизить этот долгожданный час, был в тот день Василий Дмитриевич особенно лют и нетерпелив к работникам.

К концу лета стена от Боровицких ворот до угловой Свибловой башни была готова. Она сверкала на солнце своей чистой белизной. А от деревянной кровли над верхней боевой площадкой по-домашнему уютно пахло свежерубленым тесом.

Новая стена была выше старой, и это вызывало немалое удивление и разговоры среди многочисленных охотников полюбопытствовать и осудить всякое новое дело. Кое-кто стал даже поговаривать: напрасно-де поручили строительное дело Ермолину. Испортил он красоту Кремля. Вот, к примеру, князь Дмитрий Донской, тот не случайно ставил южную стену Кремля по самому низу холма, по берегу Москвы-реки. Делал так нарочно, чтобы вид на холм с его дворцами и соборами отовсюду был «зело красным». А ермолинские высокие стены, они, конечно, для дела хороши, но добрый вид на храмы кремлевские закроют.

Великому князю Ивану Васильевичу стена понравилась. Не единожды выходил на нее любоваться, приводил к ней бояр и купцов, приезжавших из Твери и других княжеств. Особенную радость доставляло князю неподдельное изумление гостей высотой и крепостью нового строения. Но когда преисполненный радостной гордости Василий Ермолин обратился к великому князю с просьбой продолжить работы, государь Иван Васильевич ответил:

— Деньги нынче на другие дела нужнее… Повременим…

Через несколько дней громкий стук в ворота ермолинской усадьбы переполошил жителей окрестных домов. В сопровождении почетной стражи прибыл к Василию Дмитриевичу посланец от великого князя.

Проследовав в хоромы, посланец медленно, точно взвешивая на ладонях каждое слово, произнес государев наказ. Великий князь жалует за добрую службу верного слугу Василия Ермолина золотым ковшом со своего стола. И посланец протянул бережно увернутый, нарядный и легкий ковш, похожий на плывущую по тихой воде красивую уточку. А еще, продолжал посланец, повелел великий князь передать, что по всем землям русским пошла новая слава о силе и богатстве Москвы и возводить другие стены и башки пока надобности нет. Василию Ермолину дозволено вновь торговлей запяться, только пусть купец не забывает, что еще летом обещал он поставить на Фро-ловских воротах каменных Георгия и Дмитрия…

Закончив на том свою речь, посланец важности поубавил и направился к столу, уже накрытому с величайшей поспешностью домочадцами.

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

В тот год, когда Василий Дмитриевич Ермолин закончил перестройку Фроловской (Спасской) башни, Европа готовилась переступить в новую эпоху высочайшего взлета человеческого разума и образования национальных государств. Эпоху, которую К. Маркс назвал эпохой титанов, а мы все называем Возрождением.

В тот год Иоганн Гутенберг закончил печатание своей последней книги — грамматики и словаря латинского языка.

Португальские мореплаватели открыли острова Зеленого Мыса и Берег Слоновой Кости на западном побережье Африки.

Исполнилось десять лет будущему великому естествоиспытателю, механику, художнику Леонардо да Винчи.

Десять лет осталось до рождения Коперника, первым доказавшего вращение планет вокруг Солнца.

Венгерский король Матиаш Корвин начал собирать знаменитую впоследствии на весь мир библиотеку «Корвиниану».

В это же время хитрый и набожный французский король Людовик XI с помощью интриг, подкупов и заговоров стремится объединить все французские земли вокруг Парижа.

В Англии идет война Алой и Белой роз. Война, по своим целям и своей жестокости очень напоминающая борьбу за московский престол между Василием Темным — отцом Ивана III — и его родичем Дмитрием Шемякой.