Кремулятор

Работники бухгалтерии в настоящее время работают в грязном помещении, кроме всего этого на улице дождь и в помещении дождь. Работа финансово-хозяйственная неудовлетворительная, требующая тщательной проверки – это видно из протоколов, неоднократных выговоров и заключений комиссий. Инвентаризация ниш уже несколько лет не производилась, если и пытались произвести, то были случаи, когда т. Нестеренко сам лично заставлял их пустыми урнами. Якобы место занято, а потом продавал кому хотел и за сколько хотел. Он игнорирует общественные организации (парт. и проф. орг.). Были случаи, когда он порвал протокол общего собрания, а секретарь парткома потом склеивал и перепечатывал.

«Думаю, впредь я смогу этим только гордиться…»

Полный зажим самокритики и запугивание работников.

Может быть, я и недопонимаю этот вопрос, но мне кажется, что специфическим работникам ставки занижены, например:

Дежурный санитар по приемке трупов получает 130 рублей в месяц, санитар уборки трупного зала – 120 рублей в м-ц, истопник-монтер получает 177 руб. в м-ц и т. д.

Неправильное использование средств, запутанность в учете, бессметное строительство и бесплановость работ. Наконец, такой факт, примерно числа 16/VI с. г., в моей беседе с секретарем парткома т. Евсиным он мне сказал: «Вот если б я мог попасть лично к тов. Ежову или его заместителю, я бы ему все рассказал про Нестеренко, а то у Нестеренко и до сегодня где-то есть «свой», который его здорово поддерживает». Это обстоятельство очень прошу учесть.

«Ну, к товарищу Ежову ей теперь довольно сложно будет попасть…»

Из всего вышеизложенного, я лично считаю, что тов. Нестеренко является политически ненадежным. Дополнительный материал еще могут дать работники, которые с ним больше по работе соприкасались, а именно, т. т. Евсин, Поспелов, Базукина, Лебедев Ф. Н., Мороз, Максифролова, Калкунов, Лукашина и Борисова, а также прошу обратить внимание на жалобы клиентов в жалобной книге.

22. VI/38 года

Юркевич

Верно:

Ст. следователь 2 Упр. НКВД СССР

лейтенант Госбезопасности Перепелица

– Ну, что ты теперь скажешь?

– А что тут скажешь, гражданин начальник? Русский донос – бессмысленный и беспощадный…

– Это, Нестеренко, не донос, а свидетельство!

– Это, гражданин начальник, донос!

– Значит, отказываешься признавать, что шпион?

– А что из вами прочитанного здесь указывает на то, что я шпион?

– Разве признания честной советской женщины тебе недостаточно?

– Ну, гражданин начальник…

– Из чего я делаю такой вывод, Нестеренко? А из чего бы мне сделать вывод обратный? А что из твоей жизни могло бы убедить меня, что ты не шпион?!

От предложения к предложению Перепелица говорит все громче, но затем вдруг затихает. Теперь я постоянно ожидаю удара, но следователь не бьет. Напротив, повышая голос, он вдруг словно сам себя ставит на место.