Кренер (СИ)

В традициях Самарканда девушка могла сама дать согласие на помолвку. Но если родителям не нравился выбор дочери, они могли назначить невыполнимые условия для свадьбы. Так покойный тесть Мартина был не в восторге от выбора дочери и поставил условием для свадьбы собственный дом в Сабарканде. Молодой охотник не отказался от своих намерений и подрядился в рискованную экспедицию с отчаянными искателями редких тварей. Через пол года он вернулся и смог купить очень скромный и по размеру и по состоянию домик, но располагался он в самом городе, а не пригороде. Невеста его дождалась, хотя у нее были и другие поклонники. С тестем они потом очень даже сдружились и Мартин неподдельно жалел, когда старик умер во время эпидемии кроснянки.

С женой они жили душа в душу. Овдовев, Мартин ни разу не задумался о том, чтобы привести в дом новую хозяйку. Не мог представить никого другого на месте своей любимой Ири.

Жена завещала, чтобы он не мешал дочерям выбрать себе женихов, с которыми сами захотят жить. Поэтому он и не стал противиться помолвке Карины с Понком, хотя и считал профессию жениха несерьезной. То что парень был сиротой, его не смущало. Раз чего-то смог достичь без родителей, то и потом сложностей не испугается. Но и торопиться со свадьбой он тоже не позволил. Пусть немного подождут, подумают.

Мартин поставил условие, что свадьба будет не раньше, чем через три месяца и что жених должен подготовить пусть и съемное но приличное жилье. Когда мастер Дарнелиус узнал, что его ученик собрался жениться и ищет жилье, то позвал Понка и сказал, что искать ему ничего не нужно. Может взъезжать с молодой женой во флигель, в котором раньше жил дядя Дарнелиуса.

Этот флигель был на участке, который Дарнелиус покупал для строительства своей настоящей кондитерской. Старую кондитерскую лавку в нижнем городе он сменил на лучший район пятнадцать лет назад. Его дядя, известный в свое время пекарь, который помог Дарнелиусу стать кондитером, к тому времени уже был очень стар. Детей у него не было, а жена умерла. Племянник предложил переехать доживать к нему. Старик согласился и поселился в маленьком флигеле. Уже пять лет, как старика не стало и флигель в основном служил для хранения разного хлама.

Понку было неловко, но мастер заявил, что это он не потерпит отказа. Денег с Понка за проживания он разумеется брать не станет.

Понк чуть опять не расплакался перед Дарнелиусом. На этот раз от благодарности. И вот уже второй месяц он свободное от работы в кондитерской время тратит на обустройство будущего семейного жилья. Весь хлам вынесен, мебель отремонтирована, стены перекрашены. На окнах уже висят выбранные Кариной занавески.

— Рузольф похоже добился своего и будет служить в гвардии султана. Пускай служит и пусть его пошлют куда-нибудь подальше отсюда. Гнилой он изнутри и Карины точно не стоит.

— Он что-то дурное сделал? За что ты так о нем, дочка?

— Я просто знаю, отец, — Юдифь стала неожиданно серьезной. Как-будто только что за столом сидела маленькая девочка, рассказывая про мармелад, а теперь на ее месте была взрослая женщина с глазами, повидавшими намного больше, чем хотелось бы.

Мартин посмотрел на дочь и снова вспомнил жену. Она тоже иногда так говорила: «Я просто знаю.» И практически всегда оказывалась права.

Еще до свадьбы Ири призналась Мартину, что ее бабушку обвиняли в колдовстве, из-за чего семье пришлось срочно переезжать в другой город. Мартина это не оттолкнуло, но он знал, что в Сабарканде не бывает видящих. Здесь знают только ведьм. Поэтому о способностях жены он никому не рассказывал. Но в Юдифь проклятый дар проснулся очень рано. Уже в пять лет малышка начала видеть очень реалистичные сны, некоторые из которых полностью сбывались.

Как в тот раз с лавкой их соседа с другого конца улицы — торговца тканями. Тот решил обновить вывеску и заодно покрасить фасад. Нанял маляров, которые с утра смешали краски и приступили к работе. В это время Ири шла с рынка домой и вела за руку шестилетнюю Юдифь. Когда они поравнялись с рабочими, девочка спросила: «А зачем они красят дом, если дождь смоет краску?»

— Какой дождь, девочка. Солнце жарит так, что с меня капает пот — один из рабочих вытер влагу со лба, — а на небе ни облачка. До завтра краска высохнет и никакой дождь ее уже не смоет. Будет у ваших соседей красиво.

— Но ведь дождь пойдет сегодня в обед, —искренне удивилась Юдифь, — и краска не успеет высохнуть.

— Но если так, то да… Ха-ха! — рассмеялся второй рабочий, — но это не беда. Даже если вдруг пойдет дождь, то мы не расстроимся. За работу нам уже заплатили. А если вдруг после недели жары через два часа таки случиться дождь, то до завтра стена высохнет и мы заново ее покрасим с хорошей скидкой.

— Не-е! Завтра вы его не покрасите, — покачала головой девочка.

— А это еще почему? —справил рабочий, которому явно было скучно красить стену и не прочь был поболтать с забавным ребенком.

— Так ведь из-за пожара штукатурка потрескается!

— А вот это уже не смешная шутка, девочка, — старший маляр посмотрел осуждающе.