Крэнфорд

Мы остановились у втораго ряда; я не могла хорошенько понять зачѣмъ, до-тѣхъ-поръ, пока не услыхала, какъ миссъ Поль спрашиваетъ проходящаго слугу: ждутъ ли кого-нибудь изъ графскихъ фамилій? Когда слуга покачалъ головою, говоря этикъ, что нѣтъ, мистриссъ Форрестеръ и миссъ Мэтти подвинулись впередъ. Передній рядъ скоро увеличился и обогатился леди Гленмайръ и мистриссъ Джэмисонъ. Мы вшестеромъ занимали два передніе ряда и наше аристократическое а parte было уважено толпами лавочниковъ, входившихъ въ залу время-отъ-времени, и тѣснившихся на заднихъ скамейкахъ. По-крайней-мѣрѣ я такъ заключила по шуму, съ которымъ они опускались на свои мѣста. Но когда мнѣ надоѣло смотрѣть на упрямую старую занавѣсь, которая не хотѣла подниматься, и вмѣсто того уставилась на меня парой двухъ странныхъ глазъ, выглядывавшихъ сквозь щель, я чуть-было не обернулась назадъ на весело-болтавшій народъ. Въ это время миссъ Поль схватила меня за руку и просила не оборачиваться, потому-что это неприлично; что было «прилично», я ни какъ не могла узнать, но должно быть что-нибудь необыкновенно-скучное и утомительное. Мы всѣ, однако, сидѣли вытянувшись въ струнку, уставивъ глаза впередъ на мучительную занавѣсь и говоря чуть-слышно: до-того мы боялись быть уличенными въ неблагопристойности. Мистриссъ Джемисонъ была счастливѣе всѣхъ, потому-что она заснула.

Наконецъ глаза исчезли, занавѣсъ зашевелился, одна сторона его поднялась выше другой, которая стояла упорно, и потомъ вдругъ упалъ, потомъ опять поднялся и съ новымъ усиліемъ, и отъ мощнаго взмаха невидимой руки взлетѣлъ наверхъ, представивъ нашимъ взорамъ величественнаго джентльмена въ турецкомъ костюмѣ, сидящаго передъ небольшимъ столикомъ и смотрящаго на насъ (я побожилась бы, что тѣми же самыми глазами, которые я видѣла сквозь дырку занавѣса). Онъ смотрѣлъ спокойно и съ снисходительнымъ достоинствомъ «подобно существу изъ другой сферы», какъ чей-то сантиментальный голосъ, произнесъ позади меня.

— Это не синьйоръ Брунони! сказала рѣшительно миссъ Поль, и такъ громко, что, я увѣрена, онъ слышалъ непремѣнно, потому-что взглянулъ черезъ свою развѣвающуюся бороду на нашъ кружокъ съ видомъ нѣмаго упрека. — У синьйора Брунони бороды не было, но, можетъ-быть, онъ явится скоро.

И она принудила себя къ терпѣнію. Между-тѣмъ, миссъ Мэтти дѣлала рекогносцировку сквозь зрительную трубку, вытерла ее и опять начала глядѣть, потомъ обернулась и сказала мнѣ ласковымъ, кроткимъ, но грустнымъ тономъ:

— Видите, душенька, тюрбаны еще носятъ.

Для дальнѣйшаго разговора мы не имѣли времени. Турецкій султанъ, какъ миссъ Поль заблагоразсудилось назвать его, всталъ и отрекомендовался синьйоромъ Брунони.

— Я ему не вѣрю! воскликнула миссъ Поль, недовѣрчивымъ тономъ.

Онъ взглянулъ на нее опять съ тѣмъ же самымъ упрекомъ оскорбленнаго достоинства.

— Не вѣрю! повторила она, еще положительнѣе, чѣмъ прежде. — У синьнора Брупони не было этой мохнатой вещи около подбородка, онъ былъ выбритъ чисто, какъ настоящій джентльменъ.

Энергическая рѣчь миссъ Поль произвела спасительное дѣйствіе на мистриссъ Джемисонъ, которая широко раскрыла глаза въ знакъ глубочайшаго уваженія, что заставило замолчать миссъ Поль, а турецкаго султана заговорить. Онъ заговорилъ на самомъ несвязномъ англійскомъ языкѣ, такомъ несвязномъ, что не было никакого смысла между отдѣльными частями его рѣчи — обстоятельство, которое онъ самъ замѣтилъ наконецъ, и потому, оставивъ разговоръ, началъ дѣйствовать.

Теперь мы были удивлены. Какъ онъ дѣлалъ свои фокусы, я не могла понять, даже когда миссъ Поль вытащила лоскутки бумажки и начала читать громко, или по-крайней-мѣрѣ очень-слышнымъ шопотомъ отдѣльные рецепты для самыхъ обыкновенныхъ фокусовъ. Я никогда не видала такихъ нахмуренныхъ бровей и такого яростнаго взгляда, съ какимъ турецкій султанъ уставился на миссъ Поль; но, какъ она говорила, можно ли было ожидать порядочныхъ взглядовъ отъ мусульманина? Если миссъ Поль оставалась скептикомъ и больше занималась своими рецептами и чертежами, чѣмъ его фокусами, миссъ Метти и мистриссъ Форрестеръ находились въ величайшемъ недоумѣніи и мистификаціи. Мистриссъ Джемисонъ то-и-дѣло снимала и вытирала очки, какъ-будто предполагала въ нихъ какой-нибудь недостатокъ, который былъ причиною фокуса, а леди Гленмайръ, которая видѣла много любопытныхъ вещей въ Эдинбургѣ, была очень-изумлена фокусами; она никакъ не хотѣла согласиться съ миссъ Поль, которая объявляла, что всякій можетъ сдѣлать то же самое съ небольшимъ навыкомъ, и что даже она сама успѣла бы сдѣлать все, что онъ дѣлалъ, почитавъ часа два энциклопедію и постаравшись сдѣлать гибкимъ свой средній палецъ.