Крепость Сол (сборник)

— Говорит Вице-Адмирал Лазар, командующий триста сорок первой эскадрой Гегемонии. Ваша база полностью окружена. Мы обладаем мощностью огня достаточной, чтобы превратить в пыль ваш астероид со всем, что в нем есть. Любая попытка бегства или сопротивления обречена на провал. Предлагаю следовать моим указаниям. Половина моих кораблей сядет, а остальные останутся на орбите, готовые в любой момент открыть огонь при малейшем нарушении с вашей стороны. Отвечайте.

Мысли с бешеной скоростью нанизывались одна на другую в голове Чинга.

Для успешной реализации Конечного Хаотичного Акта нужно было, чтобы все корабли сели на астероид. Необходимо, чтобы все корабли нашли свой конец, чтобы ничто не помешало «Прометею» достигнуть окраин Солнечной системы и направиться к звездам. Если хотя бы одному крейсеру удастся избежать этой участи, все старания Чинга будут напрасны. Надо было найти средство, чтобы убедить адмирала совершить посадку со всей эскадрой.

Вдруг он вздохнул с облегчением.

Решение было перед ним — и такое простое — как будто он всегда знал его: чтобы убедить кого-то что-то сделать, надо потребовать, чтобы он сделал нечто прямо противоположное.

Слегка улыбнувшись, он сказал в микрофон:

— База Братства вызывает Вице-Адмирала Лазара. Мы не скрываем, что у нас нет ни малейшего шанса выбраться. Однако на этой базе много тысяч вооруженных и решительных Братьев, и мы можем, если вы нас к этому вынудите, заставить вас дорого заплатить за победу. Однако мы готовы на почетную капитуляцию, чтобы избежать напрасных жертв. Предлагаю сесть только вашему кораблю, тогда как вся ваша эскадра останется на орбите. При любом другом решении мы будем сопротивляться до последней капли крови! Прием.

— Вы еще осмеливаетесь диктовать мне условия! — прошипел в ответ адмирал. — Вы думаете, что я такой дурак, чтобы посадить свой корабль в таком месте, где полно вооруженных врагов? А теперь слушайте мои условия. У меня тридцать кораблей. Я намереваюсь посадить всю эскадру, нравится вам это или нет. Можете сопротивляться. Посмотрим, долго ли вы продержитесь против трех тысяч Стражников!

— Ладно! — сказал Чинг мрачным тоном. Он сделал вид, что смирился. — Приходится покориться превосходящим силам. Мы не окажем никакого сопротивления, если ваши люди не применят оружие первыми. Вам лучше сесть на освещенную часть астероида.

— Моя эскадра сядет там, где я укажу! — прорычал Лазар в ответ.

— В вашей власти решать, — ответил Чинг. В его голосе было смирение. — Однако, даже если это в ваших интересах, я должен предупредить вас, что почти вся противоположная сторона астероида состоит из искусственных материалов. Это декорации в виде скал, чтобы замаскировать наши объекты. Если вы попытаетесь там сесть, вы рискуете погубить свои корабли, всех нас, а заодно и себя самого в том числе.

— Ладно, — сказал Лазар ворчливым тоном. — Мы сядем там, где вы указали, и поверху доберемся до вашей базы с большей частью отряда. Не забывайте, что любая попытка к сопротивлению вызовет немедленное уничтожение всех вас. Конец!

Роберт Чинг выключил рацию и повернулся к Братьям, собравшимся в зале.

— Жребий брошен, — сказал он торжественно. — Назад возврата нет. Вы это знаете, и нам осталось жить всего несколько минут. Все очень просто. Сейчас все корабли Гегемонии совершат посадку. Как только это произойдет, они уже не смогут быстро взлететь, так как для запуска двигателей нужно время. В момент их посадки я вот этим прерывателем открываю створки взлетно-посадочной шахты, и «Прометей» тотчас стартует.

Он указал на небольшой пульт, который парил в невесомости прямо перед ним.

Он сделал паузу, вздохнул и продолжал:

— В соответствии с произведенными расчетами крейсерам для взлета необходимо минимум три минуты, считая с момента обнаружения «Прометея». Таким образом, у него будет две минуты пятьдесят секунд, чтобы отлететь на достаточное расстояние. По истечении этого времени я воспользуюсь вторым прерывателем. Я думаю, незачем говорить вам, что произойдет после этого.

Чинг надолго замолчал, а когда снова заговорил, то, казалось, это был уже другой человек. Человек, который обращается скорее к самому себе, чем к присутствующим, который обращается скорее к потомству, чем к самому себе.