Крепость Сол (сборник)

— Конечный Хаотичный Акт. Победа через самоубийство. Никогда еще в истории Братства победа не была такой осязаемой. Поэтому Конечный Хаотичный акт не имел смысла. А теперь мы умрем добровольно, уверенные, что Хаос восторжествует, что человек познает звезды, свободу, бессмертие. Но что такое смерть? Ведь все люди обречены, однако они не в состоянии выбрать благоприятный момент. Эту свободу выбора человек может осуществить в любой момент — самоубийство является единственным правом, которое не может отменить никакая тирания. Но никогда еще в нашей истории нам не удавалось победить посредством самоубийства. Сегодня мы все вместе совершим Конечный Хаотичный Акт. Никакая смерть не может быть более достойной служителя Хаоса. Мы умрем, как индивидуумы, но Братство останется — еще более жизнеспособное, чем раньше. Да, человек не вечен, но Хаос продолжается, и те, кто ему служат, торжествуют вместе с ним. В течение последующих минут мы не сможем попрощаться как следует, поэтому я прощаюсь с вами сейчас. Прощайте. Все вы верно служили Хаосу в течение всей жизни. Теперь вы отдадите последнюю дань в виде вашей смерти. Хаос, Братья мои! Хаос и победа!

Никто из присутствующих не произнес ни слова, не сделал ни единого жеста.

Роберт Чинг был доволен и горд своими братьями.

Он знал, что они приготовились ко всему этому с момента появления кораблей Гегемонии. Но, скорее всего, они готовились к этому в течение всей своей жизни.

Все было сказано. Оставалось только действовать.

Чинг взглянул на экран, который передавал изображение освещенной стороны астероида. Все более-менее подходящие площадки в скалах были усеяны грациозными силуэтами ракет. Чинг вслух считал корабли, которые продолжали садиться:

— Пятнадцать… семнадцать… двадцать…

Люки опустившихся первыми кораблей открывались, и один за другим оттуда появлялись Стражники в скафандрах и с оружием в руках, в то время как остатки эскадры заканчивали посадку.

— Двадцать три… двадцать семь… Тридцать! Все они сели и все очутились в ловушке!

Рука Чинга еще на какой-то момент задержалась на ручке прерывателя, который должен был раскрыть люк шахты. Надо было подождать, пока все завоеватели покинут корабли, чтобы создать как можно большую панику в момент взлета «Прометея».

Тем временем Стражники продолжали высаживаться на скалистые утесы, группируясь вокруг своих кораблей. Затем началось боевое построение, а тяжелые дезинтеграторы приводились в состояние боевой готовности.

— Время! — послышался голос Роберта Чинга.

Он опустил первый переключатель и повернулся ко второму экрану. Створки над шахтой начали раздвигаться, скалистый провал начал расширяться. Теперь створки были наполовину открыты, и на экране можно было различить силуэт «Прометея», застывшего в глубине шахты и готового вонзиться в бесконечность.

В это время в помещении центрального поста «Прометея» Борис Джонсон тоже следил по телевизору за тем, как разворачивались события на другой стороне астероида. Он уже не знал, что и думать.

Роберту Чингу явно удалось убедить командующего вражеской эскадрой посадить все свои корабли. Может быть, Дунтову и удастся взлететь и даже покинуть астероид, но это напрасные усилия. У них было не более пяти минут до того момента, когда командир вражеской эскадры должен был заметить их бегство. Ну и что?

Даже при условии опережения в пять минут, которое у них было, их обязательно догонят и превратят в пыль.

Растерянный, уже готовый распрощаться со всеми своими надеждами, Джонсон грустно смотрел на экран, на котором виднелись тяжелые створки выходного люка.

Вдруг прямо у него на глазах они начали медленно раздвигаться, а за ними показалось небо, показались звезды.

— Теперь наша судьба в руках Хаоса, — сказал Аркадий Дунтов.

Двигатели были запущены.

Борис Джонсон почувствовал знакомое чувство невесомости в тот момент, когда исчезла сила искусственной гравитации в звездолете, затем его резко прижало к ячейке силой ускорения двигателей, запущенных на полную мощность.

Они оказались в пустоте, черной и холодной.

Несмотря на невероятное ускорение, которое буквально спрессовало все его органы, Борис Джонсон старался не упустить ничего из того, что показывал экран, стараясь не думать о крейсерах Гегемонии, которые через несколько секунд должны были пуститься на охоту за «Прометеем».

Он втянул голову в плечи в ожидании неизбежного…

Он уже представлял себе крейсеры, готовые вцепиться в свою добычу, лазерные пушки, термоядерные ракеты.

Испытывая какое-то болезненное любопытство, он уже задавал себе вопрос, почувствует ли он что-нибудь в тот момент, когда «Прометей» будет дезинтегрирован.

Когда Роберт Чинг увидел, что гигантский космический корабль вырвался из шахты, он понял, что жизнь его была не напрасной, что самые сокровенные желания всей его личности осуществились.

Он почувствовал, что душа его как будто понеслась к звездам вслед за серебристой ракетой — к звездам, к будущему человечества.

Мысленно он начал считать истекающие секунды: десять… пятнадцать… тридцать…