Крепости неодолимые

Создатель Жития привел факт истребления на берегу Ижоры многих шведов силами «ангелов божьих». Их трупы были обнаружены русскими войсками на следующий день после сражения. Если это было на самом деле, то тех ангелов мог возглавлять только архистратиг Михаил, но о нем в Житии не упоминается. Тогда что же из себя представляет чудодейственная сила, которая привела россиян к победе? Она имеет вполне реальную основу — любовь к отечеству. И не случайно, что виктория, одержанная князем Александром Ярославичем на берегах Невы, пробила глубокую брешь в атмосфере безысходности, царившей на Руси, а с амвонов церквей раздавались здравицы в честь ее творца, получившего почетный титул Невского.

Битва со шведами на некоторое время отвлекла нас от событий, которые происходили вдалеке от нее. Можно представить, что творилось на душе у кардинала Вильгельма Сабинского, когда он получил известие о поражении Фаси и Биргера. Ни уговоры, ни посулы земных и небесных благ не смогли заставить шведов вновь поднять оружие против Руси — слишком дорогой ценой обошлось им вторжение. Вместо богатой добычи шведы уносили с негостеприимной Новгородской земли на кораблях трупы знатных воинов. А останки не наделенных высокородностью навеки поглотила земля, которой они мечтали обладать.

Но недолго царил мир на ней. Папский легат Вильгельм и его приспешники оправились от растерянности и сумели-таки внушить немецким и датским рыцарям мысль о слабости Северной Руси, которая лишь по случайности осталась в стороне от всесокрушающего нашествия Батыя.

Успешное начало похода на Новгородскую землю и падение Пскова и Копорья, овладение обширной территорией, где «немцы поимаша по Луге вси кони и скот, и нелзе бяше орати по селам и нечим…» вселяло в Вильгельма и вице-магистра ордена Андреаса фон Вельвена уверенность, что и дни Новгорода сочтены.

Своенравный характер у господина Великого Новгорода, но и у Александра Ярославича не занимать твердости, дополненной аскетизмом в быту и набожностью. Не потому ли одновременно с авторитетом полководца росла и его слава праведника. Она не дала возможности прорваться законному гневу и позволила пойти на компромисс, который сулил новгородцам защиту и избавление от нашествия. Как ни горько было осознавать Александру Невскому, что результаты его усилий были практически сведены к нулю натиском крестоносцев и откровенным предательством части псковской знати, преодолел в себе князь обиду и опоясался мечом.

Вновь, как и почти два года назад, был все тот же собор св. Софии, вновь под его сводами звучало напутствие архиепископа Спиридона, а окружавшие Александра услышали его слова! «Боже, разсуди прю мою от языка велеречивого».

До нас дошла орденская хроника о битве на Чудском озере.

Русские имели много стрелков,

которые мужественно приняли первый натиск,

(находясь) перед дружиной князя,

видно было, как отряд братьев-рыцарей

одолел стрелков;

там был слышен звон мечей,

и видно было, как рассекаются шлемы,

с обеих сторон убитые падали на землю.

Те, которые находились в войске братьев-рыцарей,

были окружены…

Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись,

но их там одолели…

Безэмоциональное повествование не передает драматизма сражения. На холодном, заснеженном льду озера, заменившем воинам родную землю, вели соперничество отвага и наглость, мудрость и оголтелый натиск, жажда славы и стоицизм, любовь к отечеству и презрение, несокрушимость веры и желание уничтожить ее. В снежной круговерти, поднятой десятками тысяч ног и копыт, одному из участников сражения явилось видение, которое он сообщил автору Жития, а тот записал, что «се же слышав от самовидца, рече: видехом полк божий на воздусе, пришедши на помочь Александру Ярославичю».

Итак, та подмога, о которой говорили в видении Пелгусию святые Борис и Глеб, пришла. Вновь мы имеем дело с чудодейственной силой, об истоках которой было уже сказано.

«Возвратися князь Олександр с победою славною», — записал летописец и добавил, что в колонне русского войска рыцарей вели «подле коний», а сами воины «полк по полце, бьюще в бубны и трубяще во трубы и сопели». У стен Пскова игумены, священники «в ризах со кресты» и весь народ сретоша его перед градом». Мощно и величаво звучал многоголосый хор: «Пособивый, господи, кроткому Давыду победить иноплеменьникы и верному князю нашему оружием крестным…»