Крепостная маркиза

– Итак… – Патрик выжидающе посмотрел на Соню и, уловив в ее глазах решимость, протянул руку со свечой. – Прошу, ведите меня в свою святая святых.

– В прошлый раз Эмиль брал с собой факел, – пробормотала она.

– В прошлый раз, это когда…

– Мы втроем ездили к фамильному склепу де Баррас, – пробормотала Соня, стараясь не смотреть ему в глаза.

– И повезли столько цветов, что ещё несколько дней в карете не выветривался их запах…

Она кивнула.

– То есть и молодая вдова, и её любовник, и вы вдруг одновременно почувствовали тоску по накануне почившему мосье Антуану…

– Перестаньте, Патрик! Ну что вы душу из меня тянете?

– Оригинальное выражение – тянуть душу. Значит действовать чересчур медленно?

– Нет, пытать изощрённо!

– Ого, это что‑то новенькое. Так говорят в России? Впрочем, называйте как хотите, но и будьте справедливы: как я могу не тянуть из вас эту самую душу, когда какому‑то Эмилю вы оказали больше доверия, чем мне, вашему преданному слуге!

– Никакого доверия я ему не оказывала! – перебила его Соня. – Мы с Агриппиной всё сделали так, что он ничего не заподозрил.

– Но в подземелье‑то Эмиль спускался?

– Спускался. Но только лишь для того…

– Для чего?

– Чтобы забрать тело Флоримона де Баррас.

Соня выговорила эти страшные слова и опять испугалась: ну почему она всё время дает в руки Патрика дополнительные козыри против неё?! В то время как он сам… да, он сам о себе так и не сказал ничего.

Только пообещал, что когда‑нибудь всё расскажет.

Как сказала бы покойная маменька, умри ты сегодня, а я – завтра!

– Нет, милая княжна, совершенно напрасно вы морщите свой прекрасный лоб. Пора бы уж решить вы доверяете мне или не доверяете? В таких вопросах делать что‑то наполовину в любом случае равносильно поражению.

– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать? – жалобно протянула Соня.

– Хочу сказать, что пришла пора откровений. Нужно, чтобы в это поверили и вы. Вёе равно отступать уже поздно.

– Поздно? – эхом повторила Соня.

– Поздно. Доверьтесь мне, Софи, и открывайте этот ваш чертов механизм! Долго мы будет топтаться перед входом в вашу сокровищницу?!

Глава двенадцатая

Нешуточный напор Патрика заставил Соню поторопиться. И вправду, отступать ей было некуда.

Так что она кинулась нажимать заветные камни в стене коридора. Кстати, уж не по чертежам ли маркиза Антуана была сделана потайная дверь в лабораторию её деда Еремея? Стена медленно отъехала в сторону, и Патрик шагнул в проем, чуть опередив Соню, чтобы стать на ступеньку ниже и подать ей руку. Человек благородного происхождения благороден в любой ситуации.

Он мазнул пальцем оставленную факелом на стене копоть и сказал:

– Думаю, мы с вами обойдёмся двумя нашими свечами. Нам ведь не придётся читать какой‑нибудь алхимический манускрипт, чтобы открыть дверь в саму сокровищницу? И вряд ли нас здесь поджидает какой‑нибудь монстр, от которого пришлось бы отбиваться факелом…

– Без факела Агриппина не захотела спускаться, – заметила, будто оправдываясь, Соня.

Он внимательно посмотрел, как княжна закрывает механизм – она предпочитала всё же, чтобы дверь в подземелье не оставалась открытой, – и для верности проделал эту операцию сам, открыв, а потом закрыв вход.

– Какой умница был старик Антуан! – весело сказал он, продолжая медленно спускаться по лестнице и поддерживать под руку Соню. – Недаром всё же господь отпустил ему столько долгих лет.

– Скорее всего, эту роль частично взял на себя мой дед, – не смогла не похвастаться Соня: уж если она сама не обладала никакими выдающимися способностями, то могла хотя бы гордиться теми, которыми были наделены её предки. – Он изготовил в своей лаборатории эликсир, продлевающий жизнь, который Антуан де Баррас пил долгие годы.

– И секрет этого эликсира, конечно же, утерян? – отчего‑то с насмешкой спросил её Патрик.

– Вовсе нет, – тоже насмешливо фыркнула Соня, не в силах отказать себе в удовольствии лицезреть оторопелость на лице бывшего гвардейца. Но внутри ощутила некоторую холодность: так ли правильно она поняла наброски деда насчет рецепта? Стоит ей не правильно прочесть хотя бы одно составляющее, и пресловутый эликсир станет обычной водой. Если не ядом!

Кстати, Патрик был прав в своих сомнениях.

Дневник деда остался в Петербурге – сохранит ли её брат бумаги? А то ведь и сожжет, разозлившись от неумения прочесть их… Но сейчас не до эликсира.

Позднее, когда у Сони появится время для работы с бумагами, когда она сможет вернуться в Петербург…

– В самом деле, о чем я решил говорить, спускаясь по лестнице в это темное затхлое подземелье? – пробурчал Патрик себе под нос. – Тут вовсе не то место, где стоит задавать вопросы и ждать на них ответы. Всему своё время.

Соне показалось, что спускаются они ужасно долго. Она даже мысленно содрогнулась: будто в ад.

Но тут лестница кончилась, и они вышли на то место, где коридор раздваивался, а оба хода терялись где‑то в кромешной темноте.

Патрик повернулся к Соне и не без ехидства спросил:

– Ну и куда теперь нам идти, вы случайно не забыли?

Она не смогла бы забыть, наверное, даже если бы захотела.