Крепостная маркиза

– Ваше положение можно сравнить с положением Тантала Сидите, можно сказать, на золоте и не можете им воспользоваться, ведь так? Или у вас наконец созрел план, как можно перевести состояние в ливры?

– Никакого плана у меня как не было, так и нет, – уныло призналась Соня. – Для того чтобы золото кому‑нибудь продать, надо иметь во Франции близких знакомых. Так что я хожу и целый день ломаю голову над тем, как обратить слитки в обычные золотые монеты. Разве что обратиться к герцогине Иоланде или к самой Марии‑Антуанетте…

– Боюсь даже представить, что из такого плана могло бы получиться… Но шутки шутками, на самом деле задачка не из легких, – согласился Патрик, вполне самостоятельно закрывая вход в подземелье. – С этим делом ни в коем случае не стоит торопиться. Надо тщательно просчитать каждый шаг…

Он помолчал.

– Вы хотите, чтобы я вам помог? А то, возможно, я опять поспешил. И сразу прихватил этот слиток, и начал соображать, кого можно привлечь к вашему делу.

– К нашему делу, Патрик, теперь уже к нашему! Ведь вся надежда у меня только на вас! – горячо проговорила Соня.

Кстати, она тоже, пожалуй, спешит. Ещё ничего конкретного ему не предложила. Загорелась! Он ведь так и не сказал, что ему от Софьи надо. Решил, что теперь она всё для него сделает?

– Спасибо за доверие, – между тем просто сказал он и поцеловал ей руку, – постараюсь его не обмануть. Но вы согласны, что необходимо поговорить о таких серьезных вещах не на ходу? Давайте‑ка мы с вами пройдём в гостиную, посидим и обмозгуем этот вопрос. Знаете, вчера я нашел в кладовой пару бутылочек вина, которое разлили тогда, когда вы были еще совсем маленькой девочкой.

– Вот такой? – Соня раздвинула большой и указательный пальцы.

– Нет, чуть больше.

Патрик коснулся пальцами ее пальцев, и обоих точно обожгло выскочившей из костра искрой. Соня невольно отдернула руку, а Патрик сделал вид, что ничего не заметил. Странно как, он же незадолго перед тем поцеловал ей руку, и Соня ничего не ощутила, а сейчас…

В гостиной он отодвинул для неё стул та усадил за стол.

– Раз уж мы с вами отправили с глаз долой горничную, давайте я за вами поухаживаю. Я видел, как это делал наш мажордом.

– Видели? Стало быть, вы этому не обучены, а будете лишь пробовать на мне, как у вас получится?

Соня сделала вид, что сердится, но Патрик подхватил её игру:

– Теперь поздно отступать. Вы предложили мне работу дворецкого, и я пока ничем себя не запятнал. Вы не можете выгнать меня с работы, которую я ещё не начал делать.

– Не начали? Но вы уже три месяца занимаетесь моим хозяйством. Вы нашли учителя фехтования, купили для моего выезда лошадей, нанимаете слуг…

– Кстати, о фехтовании. Мэтр Жуо вас хвалил.

– Правда? – приятно удивилась Соня. – А на занятиях у него вечно такое недовольное лицо.

– Он, видимо, из тех учителей, которые считают, что хвалить учеников – значит их портить.

° – Однако вы же сказали, что хвалил.

– Я обещал ему вам об этом не говорить… Послушайте, Софи, раз у нас сегодня день откровений, не могу ли я задать вам один не очень приличный вопрос? Миллион извинений, но он всё время вертится у меня на языке.

– Задавайте, – милостиво согласилась Соня, которая к тому времени уже успела попробовать вино, которым потчевал ее Патрик.

Он покашлял, будто собираясь с духом, и заговорил:

– Когда вы жили в Версале… когда герцогиня де Полиньяк взяла вас под свою опеку, вы, кажется, близко сошлись с Жозефом Фуше. С моей стороны не будет дерзостью поинтересоваться характером ваших отношений? Он ведь был не из молчунов. Скорее наоборот, о своих победах он трубил, как олень. И когда в Версале появились вы…

– Он сказал, что между нами были… определенные отношения?

Соня покраснела, не зная, как относиться к тому, что Патрик затронул такую щекотливую тему. Об этом она не говорила ни с кем. Разве что обмолвилась Григорию в каком‑то разговоре. Так, без подробностей. К тому же это его не очень интересовало. Но Патрик!

– Не могу сказать, будто я нечто подобное от него слышал.

– Тогда почему вы вдруг заговорили об этом?

– Да так. Мы начали говорить о фехтовании, и я вспомнил, как в Версале вы, ещё толком не умея держать в руках шпагу, вызвали графа на дуэль…

– Это когда вы ударили его по голове тяжеленным пресс‑папье?

– Мне показалось, что еще немного, и он сделает с вами что‑то нехорошее. У него был взгляд изготовившегося к прыжку волка. Или льва, но в брачный период…

Соня расхохоталась.

– Слышал бы граф, с какими животными его сравнивают!.. А на самом деле я не знаю, почему вдруг он стал меня домогаться! Я, кажется, не давала ему никакого повода.

– Вот именно поэтому. Жозеф не привык к безразличию женщин в отношении своей драгоценной персоны. Потому решил во что бы то ни стало вас добиться и даже заключил пари с двумя своими товарищами – надо сказать, такими же хлыщами, – что не пройдёт и недели, как он окажется в вашей постели…

– И что вас в таком случае интересует? Выиграл ли он пари? – усмехнулась Соня.