Крепостная маркиза

Поутру она не застала в замке Патрика – он, как и предупреждал, уехал по делам – и подумала, что своей глупой обидой лишила себя же возможности узнать, куда делся её дворецкий. Якобы он отыскал следы Мари – той самой звероподобной помощницы Флоримона – и, наверное, отправился её искать.

Ода уже суетилась на кухне.

– Может, вам надо было бы ещё полежать? – спросила Соня участливо.

– Ах, что вы, госпожа! Я лежать не приучена.

К тому же голова у меня почти не болит – мадам Фаншон хороший лекарь. Зато сегодня у меня получились на редкость пышные булочки. И молоко я сделала топленым, как вы любите.

– Мосье Патрик рано ушёл? – спросила Соня.

– Даже не стал ждать мои булочки. Сказал: «Не беспокойся. Ода, я перекушу солониной». Шарль приготовил ему грог, по утрам стало совсем холодно.

Ушел не прощаясь. Не захотел её будить или тоже обиделся? Что это Соня ведёт себя как маленькая девочка, а ведь они почти как муж и жена… Мужчин отправляют на каторгу за двоеженство, а интересно, женщин наказывают за двоемужество? Или такого слова в русском языке вообще нет?

Глава девятнадцатая

Вечером Соня рано ушла в свою комнату. С сегодняшнего дня в замке стала ночевать Ода. Объяснила, что её сестра вернулась из города с новым мужем и тот, кажется, неплохо относится к малышке. У него золотые руки, так что сестре не придется работать, и она станет сама заниматься дочерью. Ода теперь вроде как болтается у них под ногами, так что, если её сиятельство не возражает, она будет теперь жить в замке и только изредка ненадолго уходить, чтобы повидаться с племянницей.

Шарль, едва начало темнеть, закрыл дверь на засов, уверяя, что спит он очень чутко и, если кто постучит, сразу услышит.

Княжна за день набегалась, устала и не стала дожидаться, когда вернётся Патрик, но дверь в свою комнату на засов не закрыла, полагая, что, вернувшись, он зайдёт к ней и загладит свою вину. Тем более что Патрик сам говорил: во всех случаях ссор между мужчиной и женщиной просить прощения должен мужчина.

Но Патрик к ней не зашёл. Соня опять не заметила, как заснула, потому что накануне находилась по окрестностям замка вместе с Шарлем и наведалась к арендатору, у которого к концу года кончался срок аренды. Об этом, кстати, предупредил Соню нотариус Тюмель, которого она посетила на днях.

– Маркиз сам общался с арендатором, – вроде даже с обидой сказал ей Тюмель, – а зачем? Процент за такой контроль мы берем ничтожный, зато вам самой не придётся заниматься столь скучными делами. Вы же не хотите отнимать хлеб у бедного нотариуса?

Соня заверила молодого юриста, что не хочет.

Арендатор – в качестве его выступал глава семьи Андре Корнюэль – несколько опешил, увидев Софью на пороге своей хижины. Наверное, он не ожидал, что княжна так быстро разберётся с делами. А возможно, и надеялся, что новая владелица вообще о нём забудет. В последние годы он вообще не платил за аренду, а старый маркиз и не вспоминал об этом.

А ну как новая хозяйка заставит его оплатить все долги?

Но княжна лишь напомнила ему о том, что срок истекает и если ему ещё нужна земля…

– Нужна, еще как нужна! – воскликнул Корнюэль.

Он мысленно поминал всех святых, чтобы защитили его семейство от разорения. Но при этом старался не смотреть в глаза княжне, понимая, что ведёт себя не слишком честно.

– Теперь дела аренды будет вести мой нотариус, так что вам следует наведаться в его контору, чтобы заключить новый договор.

Вести дела с нотариусом, да еще таким молодым и хватким, как мэтр Тюмель, Корнюэлю не хотелось – этот ничего не забудет. Но уже то, что новая хозяйка не стала требовать с него возврата старых долгов, арендатора обрадовало.

Поэтому, видимо, Корнюэль начал рассказывать ей о Патрике, какой он вежливый, внимательный.

При встрече где‑нибудь непременно поприветствует.

Вот и вчера, когда скакал мимо, тоже поздоровался…

– Скакал? – удивленно переспросила Соня.

– Скакал! – подобострастно подтвердил арендатор.

Хозяйка, называется! Не знает даже, что в конюшне не хватает лошади. И Шарль не предупредил её об этом. Или он считает, что подобные мелочи женщину интересовать не могут?

Но вчера Соня ни о чем Шарля не спросила, а сегодня… Она даже не знает, возвращался домой Патрик или нет. Испытывая странную тревогу – мало ли куда мог заехать Патрик! – Соня быстро оделась и поспешила на конюшню.

Шарль чистил денник, и она некоторое время помялась, не зная, как задать ему вопрос. Прямо так, напрямую: Патрик сегодня опять уехал чуть свет? Отчего‑то даже Оду она не спросила о Патрике.

Соня приняла возможно равнодушный вид и поинтересовалась:

– А где вторая лошадь, Шарль?

Слуга выглянул из‑за перегородки и удивленно воззрился на неё.

– Но, ваше сиятельство, её взял мосье Патрик.

Ещё вчера.

– Что значит «ещё»? Со вчерашнего дня он не возвращался?

Шарль испуганно кивнул, соображая, в чём он провинился перед госпожой. И сказал тихо:

– Не возвращался. Я подумал…

Правильно говорила покойная маменька: от того, что слуги думают, ничего хорошего не происходит.

– Он говорил, что уезжает надолго?

– Нет.